Нина Левина - Дзюдо и кино

— Ну, ребята, — выдохнул Володя, — наша задача — успеть добежать до самолёта…

На полусогнутых ногах, не поднимая голов, мы прошмыгнули мимо билетёрши и изо всех сил припустили к нашему самолёту. Но были замечены, и следом за нами по взлётному полю помчалась многочисленная погоня, громко выкрикивая угрозы в наш адрес. К счастью, самолёт был близко, Валера и Алик заскочили по трапу внутрь, а мы с Володей встали возле самого входа. Эта позиция не позволяла взять нас в окружение, а с лезущими по очереди бандитами мы легко могли справиться вдвоём.

Хмырь с разбитым горлом был страшно зол, он просто захлёбывался от ругательств и угроз, а Володя только посмеивался над ним:

— Иди сюда и сделай со мной то, чем грозишь! Или у тебя кишка тонка? — подзадоривал он хмыря. — Можете начинать, если хотите, чтоб я вас тут всех положил, по очереди!

По взлётному полю бежали два милиционера, выкрикивая требование немедленно покинуть территорию всех посторонних. Хмырь обернулся и послал их в дальний сексуальный маршрут. Впервые я увидел, как уголовник управляет советскими милиционерами — они развернулись и безропотно направились обратно к зданию аэропорта.

В это время возле самолёта собирались пассажиры, они боялись подходить к трапу из-за наших разборок. Наконец, на взлётное поле прибежал кто-то из начальства аэропорта. Он отозвал хмыря в сторону и долго что-то ему втолковывал. И хмырь махнул рукой своим людям, дав команду отступить. Потом он подошёл к трапу, где в напряжении стояли мы с Володей, и крикнул:

— Вам всё равно не жить! Все рейсы из Сургута — только через Свердловск. Я и мои люди будем ждать вас здесь двадцать четыре часа в сутки!

— Слышь, мужик, тебе прямо сейчас показать, что я положил на твои угрозы? — хохотнул Володя, берясь рукой за молнию на штанах.

Хмырь разразился бессильной бранью в ответ, но сделать уже ничего не мог.

К нашему огромному счастью, за тот месяц, пока мы работали в Сургуте, открыли рейсы на другие направления, и мы смогли спокойно улететь домой…

Интересно, тот хмырь до сих пор нас дожидается?..

Прилетели мы с ребятами в Сургут совершенно некстати. Обь разлилась, затопив на метр стройку и все стройматериалы. Около десяти тысяч студентов жили, перебиваясь жидкой похлёбкой в ожидании спада воды. Но мы-то летели за тысячи километров не для того, чтобы похлёбку есть. Мы прилетели деньги зарабатывать. Пошли по городу в надежде найти какую-нибудь работёнку. И кто-то посоветовал обратиться к директору речного порта. Он был из Украины и когда узнал, что мы земляки, предложил поработать на разгрузке барж за весьма приличные деньги.

— Только, хлопцы, работать вам придётся с бывшими зэками, — сразу же обрадовал он нас. — Не, ну они уже все освободились. В основном по амнистии. У самого безобидного — неотсиженных оставалось лет десять. Хотят сначала деньжат подзаработать, а потом уже домой вернуться. Да, кстати, продолжительность рабочего дня — до полной разгрузки баржи!

Директор выдал нам небольшой аванс, и на следующий день бригада, состоящая из тридцати пяти бывших зэков, пополнилась четырьмя студентами. Рано утром пришла баржа с мукой, и мы приступили к её разгрузке.

Первый рабочий день длился двадцать восемь часов. В течение этих длинных часов было несколько коротких перерывов минут по пятнадцать. Сначала я удивлялся, наблюдая такую картину — как только бригадир объявлял перекур, вся бригада падала на землю, кто где стоял, и засыпала. А потом кто-то из старших подсказал:

— Делай так же, иначе до конца разгрузки не дотянешь.

Поначалу я просто ложился на землю, а потом усталость взяла своё, и я тоже начал падать и мгновенно засыпать вместе со всеми. Этот навык остался на всю жизнь. В любой обстановке я могу мгновенно заснуть и через пятнадцать минут проснуться со свежими силами.

В первый рабочий день мы с ребятами насмешили всю бригаду, достав из карманов по бутылочке «Ангары». «Ангара», если кто не знает, была чудесным средством того времени, «надёжно защищающим от комаров и москитов». А москиты — это бич северных городов, и Сургут не был исключением. Каждую ночь над городом самолётами распыляли антирепеллентные средства, поэтому в городе можно было жить. А вот в речном порту — москиты стояли стеной. Грузчики долго смеялись, когда увидели у нас в руках бутылочки. Потом бригадир показал двухсотлитровую бочку, доверху наполненную какой-то жидкостью, и велел:

— Раздевайтесь до трусов и полностью окунайтесь в бочку!

— А что это? — спросил я, недоверчиво заглядывая внутрь.

— Это и есть «Ангара», — был ответ. — Если окунёшься — то часа на два защиты хватит, пока не вспотеешь. А затем снова ныряй в бочку!

И он оказался прав. Без этой бочки работать было бы невозможно. То и дело кто-то из рабочих не выдерживал, доносил свой груз до склада и бегом мчался к спасительной жидкости, на ходу сбрасывая одежду.

А ещё после разгрузки баржи с мукой нам пришлось наголо побриться. В волосах, обильно смоченных потом и засыпанных мукой, образовался какой-то необыкновенный толстый блин, так называемый колтун, который удалось снять только бритвой вместе с волосами. Зато теперь вся бригада была на одно лицо, а точнее, с одинаковыми лысыми головами.

Я сразу же обратил внимание, что бригада одевалась в шикарные импортные вещи — в мохеровые кофты, джинсы, классные кроссовки, а в комнатах, где жили грузчики, столы ломились от различных деликатесов — шоколадных трюфелей, шпротов и так далее. Сначала меня это очень удивляло, но потом быстро выяснилось, откуда появлялись такие блага у людей, мечтающих заработать.

Все товары в северные города завозились огромными баржами, каждая размером в пять днепровских. Зима в этих местах наступает быстро, и за летний сезон навигации север должен быть снабжён всеми необходимыми вещами и продуктами до весны. Каждую баржу сопровождал экспедитор. Прежде чем начать разгрузку, с экспедитором встречался наш бригадир Коля и договаривался с ним, что тот «выставляет» бригаде за разгрузку без происшествий. Опытные экспедиторы понимали, с кем имеют дело, и отдавали один-два тюка хорошего товара, некоторые платили деньгами. В любом случае после каждой такой «договорной» разгрузки у бригады было что делить. Поэтому через несколько дней работы у нас в комнате тоже можно было горстями есть шоколадные трюфеля и завтракать раковыми шейками.

Однажды я сам был свидетелем, как наказали жадного экспедитора. Бригадир не смог с ним договориться, и недовольная бригада приступила к разгрузке баржи с тюками шерстяных вещей. Откуда-то появились лески с крючками, которые незаметно цеплялись к тюку. По трапу, потихоньку его раскачивая, пошли грузчики, один за другим. Трап качался и неожиданно превращался в катапульту, выбрасывающую грузчика вместе с тюком в реку. Груз благополучно шёл на дно, а грузчик выбирался на берег и аккуратно приматывал лесочку к заблаговременно вбитому колышку. Потом, глядишь, и второй бултых в воду, а за ним и третий… Экспедитор в отчаянии рвал волосы на голове и кричал бригадиру, что согласен на любые условия. Да только несколько тюков товара уже не вернёшь. Скупые всегда платили дважды. Это потом уже, когда баржа уходила, за лесочку вытаскивали утопленный товар, сушили и делили.