Анатолий Диденко - Адвокат или решала? Хроники адвокатской практики

Простые отзывы (ровные, без восторга, но и без негатива) тоже нужны. В эту группу вполне можно отнести людей, скептически настроенных изначально (в духе «все юристы — жулики» или «за что тут платить, все очевидно»). Их мнения об итогах процесса будут полезны именно этим скепсисом — адвокат, сумевший преодолеть первоначальный клиентский негатив или сдержанность как свойство характера доверителя, тоже достоин последующих обращений. Недоверчивые клиенты, кстати, сложно привлекаются на первом этапе сотрудничества, но в дальнейшем могут стать вашими наиболее ценными добровольными «привлеченцами», которые совершенно безвозмездно вытащат из-под коряги своих таких же недоверчивых знакомых, имеющих проблемы по части юриспруденции.

Напоследок скажем пару слов о «зомби-взводе». Это та категория клиентов (как правило, по бракоразводным и наследственным делам), которая неспособна дать по вашей работе положительный отзыв просто в силу категории дела. Они всегда будут недовольны и, что скрывать, будут вызывать у адвоката чувство обиды и дискомфорта — он-то свою работу сделал качественно, добился приемлемого результата, а благодарности не получил. Не стоит быть строгим к таким доверителям: уровень психотравмы, которую наносят участникам подобные дела, крайне высок и, пожалуй единственный из гражданских дел, может сравниться с ущербом от дел уголовных. Поэтому вряд ли стоит ожидать от раздавленных морально людей восхищения качеством дороги, закатанной тем катком, который по ним проехал. Будем снисходительны, отсутствие отзывов плохих — это максимум, на что юристы могут рассчитывать в таких случаях.

Отвечая на вопрос, вынесенный в название главы, опытные адвокаты вынуждены выбирать третий вариант ответа. Персонификация в нашей профессии не благо и не проклятие — это данность. За все, что вы сделаете для людей, вам неотвратимо придется отвечать. Хорошее, плохое, хорошее с вашей точки зрения и одновременно плохое с точки зрения клиентской — это ваш крест.

По крайней мере, можно порадоваться, что адвокатов не оценивают по самому факту принадлежности к профессии. Раньше, если верить истории, можно было быть расстрелянным только за принадлежность к классу или специальности. Нас же пока оценивают по нашим делам, а не по репутации сообщества. Хотя… (Здесь проехал фантом «Майбаха» Э. Пашаева.)

В отличие от России царской и современной Европы, в России сегодняшней адвокаты уважением общества не пользуются. Сколько бы ни говорили про «престиж профессии», главный мотив выбора юриспруденции в качестве основной деятельности один — деньги.

И здесь мы сталкиваемся с исконно русским отношением к вопросу чистоты денег. Если во всем мире придерживаются позиции Тита Веспасиана с его «деньги не пахнут», то в России до сих пор деньги могут быть разными. Скорее всего, это противопоставление пошло со времен окончательного осознания того, что деньги и уважение к профессии сочетаются у нас крайне редко. Учитель, врач, военный возглавляют рейтинг доходов с конца, при том, что необходимость этих специалистов редко ставится кем-то под сомнение. С другой стороны, «купчик» («барыга»), «адвокатишка» и «чинуша» — профессии, обществом не только не уважаемые, но в каком-то смысле презираемые, — в том же рейтинге доходов уверенно входят в пятерку лидеров.

Это давнее противостояние профессий духовных и материальных привело к тому, что для чистоты эксперимента общество вынуждено противопоставлять их — и отказывать специалистам с высоким уровнем дохода в уважении. По-человечески понятно: Советский Союз, как последний на территории России анклав, сочетавший уважение рабочего высшей категории с приличным доходом, развалился, замену не построили, учителям, недовольным размером зарплаты, советуют идти в бизнес. Как при таком бэкграунде признать, что уважаемая специальность может быть доходной? Нельзя, картина мира рухнет. У нас в стране вообще тяжело с многообразием взглядов на жизнь, все выстраивается на противопоставлении. Если уважаемый интеллигент — должен быть нищим. Имеешь деньги — украл, либо обманул того же интеллигента.

Именно поэтому адвокаты первой волны после развала СССР и не претендовали на сочетание уважения и дохода. От уважения их отучила коммунистическая следственная машина, а жизнь в девяностых годах прошлого века сама поставила на первое место финансовый вопрос. Поэтому выбор был сделан в пользу денег, что и перешло по наследству к молодым адвокатам, начинавшим практику в двухтысячных и позже. Так что оставим в стороне незначительный процент тех, кто с детства мечтал стать адвокатом, а попробуем понять мотивы специалистов, пришедших в профессию не только и не столько работать, а зарабатывать.

Читателю может показаться, что это противоречит ранее высказанным мыслям о несовместимости адвокатской деятельности и бизнеса. Это не так. Просто в вопросах денежных, особенно в части конфликта между доходом и профессиональной этикой, всегда есть масса нюансов.

Давайте попробуем быть честными хотя бы с самими собой. Ни в одной идеальной картинке профессионального будущего, которые рисуют себе начинающие адвокаты, не присутствует даже бедность, не говоря уже о нищете. Детали могут различаться: кто-то делает акцент на победах в судах, кто-то на приемах богатых клиентов или количестве сотрудников своей фирмы. Но никто, поверьте, не представляет адвокатскую практику как неоплачиваемую волонтерскую деятельность по оказанию помощи униженным и оскорбленным.

Адвокат начинает свою практику с прицелом на то, что она будет его кормить, и кормить хорошо. Это не предательство идеалов или угодничество, это как раз честная и логичная мотивация. Мы берем на себя проблемы людей, которые не хотят или не могут разрешить их самостоятельно. За это нам должны платить достойные деньги, поскольку адвокатская работа, простите, не самая комфортная и спокойная. И если вы работаете за деньги, это совершенно не означает, что вы стали «барыгой», перестав быть адвокатом.

Бывают, конечно, благотворительные дела, когда доверитель не располагает средствами, чтобы оплатить ваши услуги, а вы все равно ему помогаете, но такие случаи встречаются в любой профессии и являются тем исключением, которое только подтверждает основное правило — вы работаете за деньги. Брадобреем вы становитесь чаще всего в двух случаях. Первый — организовываете бизнес в сфере услуг (от консалтинга до сопровождения личного банкротства), который только номинально называется адвокатской конторой, фактически таковой не являясь. Второй — вы практически исключаете из своего инструментария правовые составляющие, концентрируясь на «решании» вопросов.