Коллектив авторов - В боях за Молдавию. Книга 6

В одном из боев мой ординарец Григорий Шиндрик закрыл меня от вражеских пуль. На гранитной плите воинского мемориала в Бендерах теперь высечено его имя. Выполняя последнюю просьбу моего друга, я написал письмо его жене — Марии, Трофимовне и рассказал о его последних днях.

Мы продолжали штурмовать курган Суворова, когда получили сообщение, что с фланга, из-за бугра, выходит на нас рота фашистов.

— Первому взводу вперед к балке! — скомандовал я.

Со старшим сержантом Ф. Гусевым выскочили из траншеи. Чем ближе приближались к балке, тем яснее становился звук выстрелов.

На вершине показалась вторая группа вражеской пехоты, спешившей на помощь своим. Но открыли огонь наши пулеметчики, заставив фрицев лечь. Преодолев бугорок, наша цепь вышла к балке, где уже завязалась рукопашная схватка.

Внезапный удар ощеломляюще подействовал на фашистов. Те, кто попытался убежать из балки, попали под огонь станкового пулемета младшего лейтенанта Осьмакова. Наступила тишина. Только наверху, на бугорке, частыми короткими очередями стреляли наши пулеметы, ведя огонь по отступающим фашистам.

Здесь сражались с врагом воины 5-го отдельного штурмового батальона. Ко мне подошел боец:

— Ну, младшой, спасибо, выручил.

— Не знаю, кто кого должен благодарить, — ответил я, — если бы не вы, нам тоже пришлось бы туго, ведь гитлеровцы намеревались по этой балке выйти к нам в тыл.

Остатки штурмовой группы (до взвода) объединились с нашей ротой.

Решили атаковать курган Суворова без подготовки. Метров за 150 до вражеских позиций залегли под огнем замаскированного дзота. Уничтожить его вызвался комсорг роты Николай Курило. Он пробрался к огневой точке и бросил гранату, которая разорвалась рядом с амбразурой. Николай был ранен. Собрав последние силы, пробежал несколько метров и швырнул вторую гранату. В тот же миг, сраженный, упал на амбразуру. Внутри дзота разорвалась граната. Рота поднялась и с криками «ура!» бросилась в рукопашную схватку. Курган Суворова был взят. После боя похоронили Николая на склоне Каушанской горы, возле дороги, идущей в Бендеры. В 1950 году его останки, вместе с прахом других воинов, перенесли в братскую могилу города Бендеры. В годовщину его гибели заступают здесь в почетный караул пионеры села Широкое. Они приезжают почтить память своего земляка. В этом селе есть улица Николая Курило. Его именем названа пионерская дружина средней школы, где он учился.

Курган взяли. Теперь нужно было его удержать. Стали окапываться.

Прошло немного времени, и появились вражеские танки и машины с пехотой. Они шли из Бендер вХаджимус. Видимо, в подкрепление.

Наша позиция была выгодной. Я отдал команду приготовиться к круговой обороне. Вот из леса вышли три самоходных орудия и один танк «тигр». Стреляя на ходу, они двинулись на позицию нашей роты. За бронемашинами — пехота численностью до двух рот.

Недалеко от меня находился расчет пулемета «максим». За наводчика пулемета стал командир взвода младший лейтенант П. Потапов. Увидев меня, он сделал знак: «Все в порядке», затем крикнул:

— Подпустим фрицев поближе.

— Смотри, будь осторожен, чаще меняй позицию, — посоветовал я.

С тревогой смотрю на бронированные машины. Если истребители танков их не остановят, прорвутся к нашим окопам. Как жаль, что связи с батальоном нет и нельзя рассчитывать на помощь нашей артиллерии.

Гитлеровцы построились в боевой порядок: в центре «тигр», на флангах самоходки. Стреляют прямой наводкой по кургану и нашим траншеям. Некоторые снаряды, шипя, пролетают над головами, разрываясь где-то за курганом. Особенно интенсивно бьют пулеметы, установленные на самоходках и «тигре».

Наверное, пора!

«Огонь! По фашистской пехоте, огонь!»

Прижавшись к брустверу, смотрю на бегущую цепь гитлеровцев, ясно видны их лица. Заработал «максим», его дружно поддержали ручные пулеметы. Вовремя открыла огонь вся рота. С левого фланга застрочил станковый пулемет П. Осьмакова. Его расчет находился на возвышенности и чуть позади левого фланга второго взвода, что позволило посылать очереди через головы бойцов.

Прицельный массированный огонь наших стрелков оказался весьма результативным. Первые ряды гитлеровцев упали, прошитые пулями наших воинов, остальные вынуждены были залечь. Некоторые пытались спрятаться за броню машин, но попадали под меткий огонь наших снайперов.

Самоходки тоже усилили огонь, но они уменьшили скорость, не хотят оторваться от своей роты. А «тигр» вдруг пошел прямо на расчет ПТР И. Мухина. Солдаты-бронебойщики успели укрыться в траншеях. Танк с ходу проскочил через траншею, затем дал задний ход, чтобы «отутюжить» ее. В это время двое воинов поднялись и метнули противотанковые гранаты. Гусеница «тигра» была перебита. Пройдя несколько метров, танк на месте сделал полукруг, но ведущие и вспомогательные колеса провалились в траншею, и он застрял там. В наших окопах раздались радостные крики «ура!».

Самоходки не решились пойти на выручку, приблизиться к нашим окопам. Они остановились на расстоянии, недосягаемом для гранат, и с места продолжали вести огонь прямой наводкой. Затих наш «максим». В чем дело? Оказывается, Потапов устанавливал пулемет на дне траншеи. Предусмотрительность оказалась не лишней. Метрах в двух от площадки разорвался вражеский снаряд, комья земли полетели на пулеметчиков. На левом фланге с перебоями стрелял станковый пулемет Осьмакова.

Самоходки усиливают огонь, маневрируют, потом отходят назад, к прижатым к земле цепям пехоты. Намерение противника ясно — хочет повторить контратаку.

— Выкатывай свой пулемет, — передаю по цепочке Потапову.

И на этот раз гитлеровцам не удалось прорваться к нашим траншеям. Понеся большие потери, они отошли назад. Снова самоходки остановились на таком расстоянии, что гранатами не достанешь, а из ПТР вести огонь по их лобовой части бесполезно. Так продолжаться долго не может. Надо уничтожить самоходки. Но как? Единственный выход — вступить в схватку своими силами.

В этот тяжелый для нашей роты момент отвагу и героизм проявили бойцы штурмового батальона. Один из них, быстро выскочив из траншеи, петляя, сделал стремительный бросок. Несмотря на то что свистели пули, приподнялся, бросил противотанковую гранату. Она не долетела до самоходки, та успела сделать задний ход. Второй истребитель сумел подобраться гораздо ближе, его бросок был удачным. Противник отошел. Стрельба прекратилась.

Надо обойти участок обороны, выяснить обстановку в каждом взводе. Иду по траншее к подбитому «тигру». Усталые, закопченные, все в пыли, сидят на дне траншеи солдаты второго взвода. Многие из них ранены, но бодрости не теряют, обмениваются впечатлениями. Недалеко от подбитого танка неподвижно лежит командир расчетов ПТР старший лейтенант Мухин. Горестно сжимается сердце: какого офицера потеряли! Чуть дальше — командир второго взвода В. Яковлев, у него раздроблена правая рука. Дышит он неровно, видимо, ранен и в грудь. Отнесли его к подножию кругана Суворова.