Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Мы намеревались проследить за всеми финальными стадиями производства сами, но в итоге пригласили для микширования внешнего продюсера – в феврале, как раз под конец. Изначально Крис Томас больше понимал в музыке, чем в инженерии, в один прекрасный день попросился в ассистенты к Джорджу Мартину, и со временем Джордж взял его в свою компанию. Некогда Крису пришлось поработать над битловским «White Album» – Джордж тогда уехал и оставил Криса за главного на весьма короткий и тревожный, но совершенно восхитительный период. Крис был знаком и с Pink Floyd . Он много раз бывал на наших концертах – включая буйную ночь в клубе «Фезерс» в Илинге, – захаживал в клуб «UFO», а в 1972 году видел шоу «Dark Side» в «Рейнбоу». Он неплохо знал Стива О’Рурка и, вслед за Дэвидом, спродюсировал второй альбом группы Quiver .

Существует, понятное дело, не один способ микшировать любой отдельно взятый трек. Тут нет правильного или неправильного пути. Одни предпочитают микширование, дающее звучание единого ансамбля, – подобно тому, как классический оркестр способен производить сбалансированный звук, в котором ни один инструмент не перекрывает остальные. В других композициях необходимо поверх всего получить один чистый сольный голос, инструмент или звук. При работе над «Dark Side» мы очень горячо спорили по поводу сведения вокала, звуковых эффектов, гитар и ритм-секции. Порой свои варианты сведения делали сразу трое. Раньше такая система приводила к консенсусу – мы просто выбирали из разных вариантов лучший. Однако с «Dark Side» не сработала даже она.

То были ранние тревожные сигналы фундаментальных разногласий внутри группы. Проводились границы – неотчетливые и нечаянные, но все же проводились. Рискуя чрезмерно упростить, скажу так: Дэвид и Рик отдавали предпочтение чисто музыкальным решениям, а нас с Роджером тянуло к экспериментам с балансом и к более широкому использованию немузыкальных элементов. Дэвид любил эффект эха, а Роджер предпочитал, чтобы звук был гораздо суше.

Не имея особых предубеждений, Крис просто сделал так, как ему показалось правильным. Однако он заявил, что хочет знать мнение каждого из нас. Сейчас Крис припоминает, что, хотя на нас давили сроки выпуска альбома и обстановка порой накалялась, атмосфера в студии была хороша, все работали эффективно и (для музыкального бизнеса) предельно дисциплинированно, отчего ему удавалось заканчивать ровно в одиннадцать вечера, а потом всю ночь трудиться над очередным альбомом Procol Harum .

Со всеми перезаписями, наложениями, вставками и затуханиями объем работы был просто невероятным. А поскольку пленка постоянно прокручивалась, она постепенно портилась. Ленту приходилось тщательно лечить, возвращая ей утраченное здоровье. Тот факт, что Алан и Крис сообща сумели выйти на звуковой финиш, который даже тридцать лет спустя отличается поразительно хорошим качеством, – доказательство их звукорежиссерского искусства.

Когда запись была закончена, сразу же стало ясно, что, при всей разнородности составляющих – монологов, звуковых эффектов и песен, – альбом сложился в единое целое, и когда Крис закончил работу над финальным сведением, вернуться к законченной вещи на свежую голову было приятно.

Выпуск альбома назначили на 3 марта 1973 года. Тем временем мы успели выпустить фильм «Pink Floyd: Live at Pompeii», увидеть плоды нашего сотрудничества с хореографом Роланом Пети и съездить на гастроли в Европу и Северную Америку. Там, помимо прочего, мы выступили в «Голливуд-боул» и дали концерт в Канаде, где вдруг обнаружили, что одна из наших бэк-вокалисток бесследно испарилась. Причиной внезапного исчезновения, как оказалось, стал арест этой самой вокалистки и ее приятеля за ограбление бакалейной лавки.

Фильм «Live at Pompeii», который мы задумали годом раньше, был на удивление удачной попыткой записать на кинопленку нашу концертную программу. К этому нас подтолкнул режиссер Адриан Мабен, который загорелся идеей снять наше выступление в пустом амфитеатре под самым Везувием. Открыв и закрыв программу композицией «Echoes», мы сыграли полноценный концерт, как будто перед аудиторией, и кадры со сцены перемежались фрагментами с булькающей, дымящейся и текущей лавой, а также съемками нашей прогулки по вулканическому ландшафту. Поскольку тогда рок-фильмы были лобовыми концертниками или попытками скопировать «Вечер трудного дня», идея нам понравилась.

Похоже, все получилось – хотя во время съемок в октябре 1972 года мы об этом даже не думали, – потому что мы решили исполнять программу вживую, а не под фонограмму, а окружал нас довольно суровый пейзаж, созданный жаром и ветром. Лишь очень немногие эпизоды были добавлены позднее в студии – версии «Careful With That Axe» и «Set the Controls», а также короткая, слава небесам, переработка композиции «Seamus» с Мадемуазель Нобс.

Путешествие вышло довольно дешевым и приятным. На Питера Уоттса и Алана Стайлза легла тяжелая работа по переправке нашей аппаратуры через всю Европу. Семьи, с которыми пришлось бы осматривать достопримечательности, мы с собой не взяли, поскольку свободных дней нам выпадало всего ничего. И тем не менее, как это порой бывает с фильмами, мы выбились из первоначального графика, в результате чего пришлось отменять один университетский концерт. Впрочем, в итоге он состоялся уже после выхода «Dark Side», так что, думаю, организаторы остались довольны: к тому времени, когда мы все-таки до них доехали, они получили возможность увеличить цену билетов вчетверо, а нам заплатить сумму, предусмотренную в первоначальном контракте.

Амфитеатр, где мы снимали «Live at Pompeii», сделав перерыв на поход в горы – посмотреть, не планирует ли извергаться вулкан. Режиссер Адриан Мабен описывал концепцию фильма как «„Вудсток“ наоборот, где не будет беснующейся публики, но музыка, безмолвие и пустой амфитеатр скажут не меньше, а то и больше, чем многотысячная толпа».

В Помпеях мы снимали ранней осенью, но по-прежнему стояла жара, хоть рубашки снимай. Работа была напряженной – без всяких ленивых вечеров с дегустацией местной кухни и вин, – зато атмосфера царила необыкновенно приятная, и все успешно справлялись со своими задачами. После съемок в амфитеатре мы поднялись на гору, чтобы снять эпизоды среди парящих горячих источников, и получили шанс немного обследовать сами Помпеи.