Ник Мейсон - Наизнанку. Личная история Pink Floyd

На записи мы использовали тот же метод, что и при работе над «More». Отсматривая черновой монтаж, мы засекали время секундомерами и писали взаимосвязанные музыкальные настроения, которые в конце затухали, чтобы их потом можно было по необходимости монтировать наплывом. Стандартная структура рок-песни не требовалась: иногда одна идея раскручивалась на протяжении целого фрагмента, без всяких припевов и бриджей, а самая сырая и краткая версия порой ложилась как есть, без отдельных соло и прочих излишеств. Во вступительном эпизоде мне удалось опробовать пару электронных барабанов – самой первой разработки, не столь совершенной, как более поздние Pollard Syndrum , скорее похожей на электронные бонги.

Вся мощь основного состава футбольного клуба Pink Floyd – и чирлидеры – готовы к бою с командой группы Family в январе 1972 года на футбольном поле с искусственным покрытием поблизости от моего тогдашнего дома на Сент-Огастин-роуд в Кэмдене.

Второй ряд, слева направо: я, Роджер, Питер Уоттс, «Ливерпульский Бобби», Артур Макс, Дэвид, Сторм, Рик.

Первый ряд, слева направо: Уорик Маккриди, Падди Уоттс, неизвестная чирлидер, Джинджер Гилмор, жена Обри Пауэлла Гэй, Крис Адамсон, Джуди Уотерс, Тони Говард.

Артур Макс, единственный среди нас американец, не постигал правил футбола и вечно порывался потрогать мяч руками, поэтому его мы поставили на ворота. Была зафиксирована ничья 3:3, чему сильно поспособствовала речовка чирлидеров: «Наша команда кайфова и сильна, а команда Family обречена».

Такое свободное творчество было нашей сильной стороной, однако любоваться собой было некогда, потому что время порядком поджимало. У нас было всего две недели на запись саундтрека и очень мало времени впоследствии, чтобы превратить саундтрек в альбом. Теперь я поражаюсь, каким стройным он получился. Мы произвели на свет целый ряд песен, хотя, помнится, их названия были взяты с потолка, потому что на группу давила необходимость уложиться в график фильма.

Запись происходила в Strawberry Studios , базировавшейся в шато д’Эровиль, чуть к северу от Парижа, – поклонникам Элтона Джона оно известно как «Хонки-шато». Превосходная просторная загородная студия, однако, насколько я помню, местной природой мне удалось насладиться лишь в самый последний день. Мы заперлись в студии и принялись играть, а дописав саундтрек, отправились домой. Потом у нас вышел скандал с кинокомпанией, поэтому мы выпустили саундтрек под названием «Obscured by Clouds», а не «La vallée». Позднее мы с удовлетворением обнаружили, что фильм переименовали в «La vallée (Obscured by Clouds)», чтобы увязать его с нашим альбомом.

Роджер и Рик в Morgan Studios работают над «Obscured by Clouds» со звукоинженером Роджером Куэстедом (крайний справа). В Morgan Studios в Вест-Хэмпстеде мы записывали дополнительный материал, если нужно было поработать вне студии на Эбби-роуд или были заняты студии AIR.

Нам по-прежнему требовалось свести материал для выпуска альбома, однако прежде пришлось лететь в очередной тур по Японии. На сей раз мы забронировали самолет DC-8. Даже после загрузки всей нашей аппаратуры на борт осталось много свободных сидений. Мы, естественно, взяли с собой жен и подружек, однако прочие места были заняты пассажирами, имевшими весьма отдаленное отношение к группе. Просто их род занятий, надо полагать, позволял им бросить все и махнуть с нами в Японию – это, как правило, плохая примета.

До того мы обычно летали на гастроли без всякого сопровождения, так что теперь, когда вместе с нами оказались семьи и целый лагерь сторонников, атмосфера сильно изменилась. По моим воспоминаниям, качество концертов от этого пострадало, а в гримерке не удавалось сосредоточиться. Добавил расслабленности и ритм гастролей. В Японии нас ожидали не стремительные переезды из города в город, как в Штатах, а всего около пяти выступлений за три недели. От этого тура создавалось ощущение фешенебельной школьной экскурсии – скорее каникул, нежели рабочей поездки. Мы оказались в Японии вскоре после зимней Олимпиады в Саппоро, а потому направились туда, желая насладиться активным отдыхом на горной лыжне. В Саппоро нас встретила тирольская музыка, дудящая из «танноя» вдоль подъемника, зато вместо глинтвейна были рис и сакэ. Мы еле-еле подобрали себе ботинки – особенно тяжело пришлось Артуру Максу с его гигантским тринадцатым размером ноги. Артура Макса мы прихватили с собой для нашего светового шоу, вспомнив, как изобретательно он подходил к освещению в зале «Филлмор-Ист» в 1970 году.

Дальше последовали очередные гастроли по Штатам – довольно простенькие. От создания базы поклонников среди американской публики никуда не деться. К тому времени мы строили эту базу уже несколько лет, и, хотя по-настоящему успешного в Штатах альбома у нас пока еще не было, нам удавалось заполнять достаточно крупные зрительные залы. Стоит только ввязаться в процесс «покорения Америки», и это никогда не кончится.

После американского тура и нескольких концертов в Европе мы наконец-то получили возможность всерьез приступить к записи «Dark Side» и на весь июнь засели в студии на Эбби-роуд. Трудились мы усердно, бронировали студийное время на три дня подряд, а то и на недели и всякий раз, приходя на очередную сессию, горели желанием как можно скорее включиться в процесс. В студии витала атмосфера уверенности. Со времен «Meddle» мы продюсировали себя сами, а потому сами могли устанавливать график. В тот период мы склонялись работать над альбомом планомерно, трек за треком, пока не будем довольны каждым.

Атмосфера была оживленнее, нежели во время наших ранних визитов на студию EMI. Вместе с рок-музыкой выросло новое поколение звукорежиссеров и техников. Как и сотрудники коммерческих студий нового образца, эти люди прекрасно понимали важность хороших отношений с музыкантами. Ушли в прошлое времена, когда студийные работники болтались возле нас, следя, не стащили ли мы ножницы для монтажа и не мухлюем ли с рабочей панелью.

В самом начале работы над «Dark Side» к нам командировали Алана Парсонса, местного звукорежиссера, который в свое время был помощником инженера записи на «Atom Heart Mother». Пройдя через систему ученичества EMI, Алан, как и все практиканты этой фирмы, приобрел широчайшие познания во всех аспектах звукозаписи. Он стал чертовски замечательным звукорежиссером. Однако Алан также обладал прекрасным слухом и сам был способным музыкантом. Все это в сочетании с его природными дипломатическими навыками необыкновенно нам помогло – Алан внес активный полезный вклад в альбом.