Морин Орт - Убийство Джанни Версаче

Сумбур и хаос продолжали плотно окутывать дело Кьюненена. При вскрытии в организме Эндрю наркотиков не обнаружили, но исследования его волос на их употребление в недавнем прошлом проведено не было, а поэтому ничего определенного относительно того, когда и какие наркотики он мог употреблять, если вовсе употреблял, сказать теперь невозможно. Труп Эндрю также превратился в самоценный экспонат «учебной прозекторской» при морге, где мимо него стройными рядами шествовали высокопоставленные правоохранители, городские чиновники и прочие VIP -посетители, причем некоторые из них, по рассказам, даже позировали для фотографий на фоне тела, в то время как остальные ограничивались съемками одного лишь трупа. Наконец через пару дней на двери прозекторской появилась бумажка с надписью от руки: «Вход воспрещен».

Вскоре Скримшо поступил сигнал о том, что кто-то из служащих крематория, куда поступило тело Эндрю, пытается продать в качестве сувенира бирку с ноги трупа. Тело не было передано родным, а отправлено на кремацию по месту нахождения, потому что родители Эндрю в очередной раз перессорились вдрызг — на этот раз именно из-за того, кому из них причитается тело сына. Отец Эндрю поначалу настаивал, чтобы оно было погребено на Филиппинах, но в итоге урну с прахом предали земле в Калифорнии.

Едва ли не единственное, в чем Пит и Марианна были единодушны, — это мнение, что их Эндрю застрелил Версаче по заказу мафии. Эта мысль запала им в голову после того, как они услышали комментарии Франка Монте, частного сыщика итальянских кровей из Нью-Йорка, настаивавшего на том, что Джанни Версаче незадолго до гибели нанял его, чтобы расследовать убийство одного своего друга и выяснить, не отмывала ли мафия каким-либо образом деньги через компанию Версаче.

Шумиха вокруг описанных событий в бульварных СМИ и производная от нее денежная лихорадка кардинально изменили жизнь тех, кто погрел на них руки, и взаимоотношения между ними. Эрик Гринмен сделался в Хиллкресте изгоем из-за того, что за 85 000 долларов наплел National Enquirer небылиц про маниакальную одержимость Эндрю Томом Крузом, которые поражали всех, кто знал Кьюненена, своей смехотворностью. Эрик плакал от обиды всю дорогу до банка, а, обналичив чек, купил нарядный автомобиль с откидным верхом и укатил на нем с глаз долой на долгие месяцы.

Роббинс Томпсон горько сожалел о том, что сбежал в Мексику сразу после начала серии преступлений своего старого близкого друга. После смерти Эндрю он счел, что заслуживает компенсации за моральный ущерб, понесенный им в результате столь бесцеремонного лишения его удобного статуса скрытого гея, и отправился в турне по бульварным СМИ, заработав, в частности, пять тысяч долларов за появление в Hard Copy и чуть поменьше — за участие в ток-шоу Сэлли Джесси Рафаэль [121] Сэлли Джесси Рафаэль ( англ . Sally Jessy Raphaёl, наст. фамилия Лёвенталь [Löwenthal], р. 1935) — ведущая выходившего в 1983–2002 гг. на различных каналах авторского интерактивного ток-шоу, каждый выпуск которого был посвящен какой-либо злободневной теме, как правило, скандального характера. . Но к разбору пятизначных сумм в долларах Роббинс опоздал.

Трэйлы и Мэдсоны общения со СМИ избегали, но журналисты их все равно не оставляли в покое наедине с их скорбью. Обе семьи учредили памятные стипендии имени своих безвременно погибших сыновей.

Мэдсоны неустанно работали над тем, чтобы убедить общественность в непричастности их сына Дэвида к убийству Джеффри Трэйла. Они настаивали, что Эндрю насильственно удерживал Дэвида Мэдсона при себе и убил его не через несколько дней после Трэйла, как следует из официальной версии, а почти сразу же вслед за первой жертвой.

16 июня 1998 года, через год с лишним после смерти Дэвида, полиция Миннеаполиса созвала специальную пресс-конференцию, чтобы еще раз и со всей ответственностью официально заявить: «Никаких фактов или свидетельств, указывающих на причастность Дэвида Мэдсона к убийству Джеффри Трэйла, не имеется». Не заявляя об этом прямо, руководство полицейского управления, конечно же, сделало это, чтобы утешить Мэдсонов и отвязаться наконец от их адвокатов. На пресс-конференции был наконец оглашен официальный «отказ в возбуждении уголовного дела против Дэвида Мэдсона по обвинению в соучастии в убийстве Джеффа Трэйла».

Миглины продолжали настаивать на том, что Ли стал случайной жертвой ничем не мотивированного спонтанного убийства. Дьюк на время забросил актерскую карьеру, чтобы помочь матери разобраться в делах унаследованной отцовской империи недвижимости.

Ребекка, вдова Уильяма Риза, после убийства мужа ушла в затворничество. Перед телекамерами она выступила лишь однажды, еще в то время, когда Эндрю разгуливал на свободе, и единственной целью ее появления в эфире программы Dateline, по ее словам, было довести до всеобщего сведения, что ее муж геем не был совершенно точно.

Семья Версаче так и не признала, что Джанни был знаком с Эндрю Кьюнененом. «Я уверена, что мой брат с ним никогда не встречался», — заявила Донателла Версаче. В первые недели после убийства Джанни Версаче его семья не проявляла ни малейшего интереса к ходу полицейского расследования. По иронии судьбы продажи компании взлетели до небес. Трагедия принесла торговой марке Versace то, к чему сам модельер тщетно стремился при жизни: мгновенную узнаваемость бренда во всем мире. В интервью, данном Кэти Курик [122] Кэти Курик ( англ . Katie Couric, р. 1957) — тележурналист, ведущая и продюсер новостных программ, успевшая за свою карьеру поработать на всех без исключения центральных телеканалах США и стать первой в истории женщиной, в одиночку ведшей главные вечерние выпуски новостей. в программе Dateline в декабре 1998 года, Донателла заявила, что ее «бесят люди, не сумевшие своевременно упрятать [Эндрю Кьюненена] в тюрьму и ставшие тем самым соучастниками» убийства Версаче. В том же интервью она сообщила, что за полгода до своей смерти Джанни «чудесным образом исцелился» от неоперабельной злокачественной опухоли внутреннего уха.

В оставленном им завещании Джанни Версаче отписал 45 % акций Versace S.p.A. одиннадцатилетней племяннице Аллегре, а свою коллекцию произведений искусства — ее брату Даниэлю. Донателла и Санто и так владели существенными долями в компании.

Антонио Д’Амико было назначено пожизненное денежное довольствие в размере около тридцати тысяч долларов в месяц (с защитой от инфляции по индексу покупательной способности) и привилегированным правом бесплатного проживания в любых принадлежащих Версаче особняках по всему миру. Антонио, однако, заявил в интервью одной канадской газете: «Ноги моей там [в покоях Версаче] больше не будет, ведь это означало бы лишь продление мучительных и бесплодных страданий». Ну и для окончательного дистанцирования Донателла и Санто заключили с Антонио сделку о замене ежемесячного содержания единовременной выплатой круглой суммы, получив которую, Д’Амико вернулся в родную Флоренцию и открыл там собственный дизайнерский бизнес.