Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Мочи, Олег! Правее возьми, к углу ближе! – лейтенант корректировал огонь, глядя в свой командирский прицел.

Еще три выстрела прогремели, разрушая дом с боевиками.

– Обух, назад давай! Кравченко, прекратить огонь!

Танк задом выпрыгнул из окопа и, откатившись метров на двадцать, спрятался за полуразрушенной постройкой.

«Перекур пять минут», – Щербаков откинул крышку люка и огляделся: за изрешеченной осколками стеной танк не виден со стороны девятиэтажки. «Сейчас по пятиэтажкам будем стрелять, начнем с ближней к нам», – доставая «Приму», сказал лейтенант. Покурили, танк снова на позиции лупит по целям. Еще четыре «подхода» – и на АвтоВАЗ за новой порцией снарядов. В это время из окопа огонь ведет 158-й, затем его сменяет 172-й. И так, словно на конвейере. Позже кто-то назвал такой метод беспрерывной стрельбы «конвейер Купцова».

Пока очередной танк из окопа расстреливал боевиков в многоэтажках, Щербаков вместе с экипажем загружал тяжелые снаряды и заряды, пополняя боезапас своего танка на АвтоВАЗе. Сразу переключали кран взрывателя из положения "осколочно-фугасный" в положение "фугасный", чтобы снаряды взрывались внутри здания, а не от удара о стену. Помогали танкисты двух других взводов. И снова на передовую.

Не раз взрывы вражеских РПГ раздавались в нескольких метрах от танкового окопа, засыпая триплексы танка землей и барабаня осколками по броне, но прицелиться в постоянно маневрирующий танк очень трудно, и его плотный огонь мешал это сделать. От попадания спасало и то, что прицельная дальность ручного противотанкового гранатомета РПГ-7, которыми были вооружены боевики, составляла не более 700 метров, это не позволяло вести прицельный огонь по танку. Кроме того, по данному квадрату с хребта работала артиллерия полка, не давая бандитам приблизиться к позиции танка и сделать точный выстрел.

В командирский прицел Щербаков видел, как снаряды рвутся внутри панельных многоэтажек, на мгновенье высвечивая черные провалы пустых окон. Вслед за вспышкой вниз летят осколки бетонных плит, остатки мебели бывших владельцев покинутых квартир и части тел «воинов Аллаха». Порой взрыв был очень сильным – значит, угодили в «схрон» с боеприпасами.

Азарт от удачных выстрелов, тревога, что в танк могут попасть – сердце бешено колотилось в груди лейтенанта. Не давало покоя и непонятное чувство вины за гибель танкистов первого взвода. Щербаков пытался себя успокоить, ведь он не отказывался идти на штурм заводов, это Абдулов всё «переиграл», но от этого легче не становилось.

Три-четыре выстрела, назад из окопа, перекур и снова в окоп, снова огонь по вражеским позициям. Конвейер почти пуст, осталось два выстрела – пора на базу загружаться. Обстрел закончили, когда совсем стемнело и оставаться на позиции стало опасно. Вернулись на автобазу в сгустившемся тумане, приглушившем грохот разрывов.

На АвтоВАЗе, среди военнослужащих батальона и всей этой нервной суеты перед завтрашним штурмом, Щербаков увидел странного, на первый взгляд, человека. Был он высокого роста, широк в плечах, на могучей его груди, укрытой военной «разгрузкой», в свете фар блестел большой серебряный крест. Подойдя ближе, Александр смог рассмотреть невесть откуда взявшегося здесь священника. Тронутая сединой борода лопатой, на голове армейская зимняя шапка без кокарды, за спиной АК-74. Батюшка помогал мотострелкам таскать боеприпасы из приехавших с хребта грузовиков.

– Батюшка, а что же Вы с автоматом, убивать же ведь грех? – спросил кто-то из солдат священника.

– Грех людей убивать, а это – нелюди, – ответил священник.

Вечернее построение батальона. На завтра, 22 января, назначен штурм моста через Сунжу. На штурме настаивает командование группировки войск – хотят выдержать установленные планом наступления сроки. Но 2 МСБ еще не успел оправиться от боев в промзоне. В батальоне большие потери среди личного состава, много раненых, около двадцати человек пехоты погибло при взятии молочного и консервного заводов, четверо танкистов 1 ТР сложили головы там же. Тяжело раненных увезли на Терский хребет, оттуда в Ханкалу, дальше в госпитали на «вертушках». Те, кто был легко ранен, в госпиталь не поехали – остались мстить за погибших однополчан. «Молодых» еще не привезли, а из приехавших «подзаработать» контрактников почти все отказались идти в бой, и этих "вояк" вывезли из Грозного. Однако срок штурма назначен на завтра – приказ штаба группировки войск, а приказы не обсуждаются. Уже не важно, кто начал эту войну и за что она шла, теперь у большинства из батальона появилась цель – месть за безвременно ушедших товарищей, друзей, которые еще вчера были живы.

Короткая вводная от замкомандира полка, и подразделения разошлись по своим местам построений.

– Товарищ майор, разрешите обратиться, – Щербаков шагнул из стоя в сторону командира танкового батальона.

– Обращайся, – Купцов вопросительно посмотрел на лейтенанта.

– Разрешите завтра мой взвод пойдет на штурм моста.

– Да, товарищ майор, давайте мы пойдем! Чего мы в резерве стоим! Мы уже знаем, где чехи сидят! – раздались голоса бойцов третьего взвода.

– Разговоры в строю! А вот это я буду решать, кто пойдет, а кто нет! Лейтенант Щербаков, встать в строй! – майор повысил охрипший за несколько суток голос. – Сейчас всем проверить наличие боекомплектов на танках. Это относится и к ПКТ и НСВТ, – продолжил он, – еще раз проверить крепление КДЗ. В 22:00 сбор в нашем месторасположении и постановка дальнейших задач на завтра.

Через час бойцы стояли в тускло освещенном актовом зале, где ночевали с недавнего времени. В углу грудились спальные мешки, уже изрядно потрепанные, в пятнах красно-коричневой глины.

– Прикрытие наступления 6-й МСР через реку Сунжа будет осуществлять 3 танковый взвод, – майор Купцов повернул голову в сторону лейтенанта Щербакова. – Начало штурма назначено на 6:00 утра. Сегодня в 2:00 3 ТВ в полном составе выдвигается на позицию к мосту через Сунжу, откуда вы весь день херачили по многоэтажкам. В 6:00 по общей команде начинается артобстрел квадратов за мостом по обороне противника. С хребта начнут долбить наши САУ, рядом с мостом будут работать наши минометчики. Вы из пушек не стреляете. По команде «Туман» 157-й заезжает в окоп, из которого сегодня вели обстрел, и из «Тучи» в направлении моста выстреливает все восемь дымовых гранат. В это время пехота пойдет через мост, прикрываясь дымовой завесой. Дальше из пушки стрелять только по приказу и по обозначенным целям, в зависимости от сложившейся обстановки, чтобы не задеть наших! Танки вперед пехоты пускать никто не будет – хватило «консервного»! При закреплении наших подразделений на правом берегу Сунжи, по команде «Скачок», 3ТВ выдвигается через мост и занимает оборону на правом берегу реки. Далее по обстоятельствам.