Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

Темнело. С обеих сторон моста выстрелы прекратились, в сгустившихся сумерках и наползающем тумане почти ничего не видно.

«Пора ползти к нашим», – подумал насквозь замерзший старлей, в этот момент его ухо уловило осторожные шаги где-то впереди, со стороны противника. В опустившейся на город темноте он заметил два силуэта. Они молча продвигались по мосту, собирая оружие у убитых при штурме солдат. Вдали едва слышны голоса еще нескольких «чехов». Боевики приближались, один из них шел прямо на примерзшего к асфальту Тодорова. Можно различить безусые лица с нестрижеными бородами, доносившийся запах их немытых тел.

Вдруг с позиций батальона раздался винтовочный выстрел. Шедший чуть поодаль боевик рухнул на асфальт, забрызгав снег остатками своих мозгов. Второй, схватившись за автомат, присел за бетонный бортик, и в эту секунду глаза ваххабита и Тодорова встретились. Мгновенье они смотрели друг на друга, и каждый понимал – один из них сейчас должен умереть. Боевик, словно в замедленной съемке, стал разворачивать автомат на Тодорова. Автомат Сергея был взведен с самого утра, и он примерзшим пальцем со всей силы надавил на курок, выпустив длинную очередь. Пули прошивали врага насквозь, оставляя запах крови и горелого мяса от попадавшихся в обойме трассирующих пуль. Боевик завалился набок и упал посреди пешеходной дорожки. С дальней стороны моста, где так и осталась территория боевиков, раздалась беспорядочная стрельба, но в темноте уже ничего не разглядеть. С левой стороны Сунжи загрохотали выстрелы – это часть батальона совместно с калининградским ОМОНом возобновила обстрел улицы Жуковского, надеясь, что под их огнем выжившие смогут отползти к своим. Тодоров тихонько позвал связиста, но тот не откликался. Не сводя глаз с мертвого боевика, Сергей медленно стал пятиться от наступающей на него лужи черной вражеской крови.

Все, кто мог двигаться и находился ближе к левому берегу, смогли выползти с моста на позиции, откуда утром начинали штурм. На мосту остались лишь убитые и тяжело раненные.

Танки третьего взвода до глубоких сумерек, но не так интенсивно, как в течение дня, обстреливали частный сектор и многоэтажки, поочередно уезжая на АвтоВАЗ за новой порцией снарядов. Затемно поступил приказ 3 ТВ прибыть в полном составе на автобазу, ему на замену пришли два танка 2 ТВ.

Около десяти вечера экипажам 3 ТВ наконец удалось поесть остатки сухпая первый раз за этот день. Ели сидя на разогретой за день трансмиссии, грелись в горячих потоках воздуха работающего двигателя и молчали. Покурив, заглушили танк. В этот момент мимо проехал танк Купцова, лязгая гусеницами по разбитому асфальту. Танк повернул в направлении ворот автобазы, и вскоре его гул затих в плотном ночном тумане.

– Куда это он? – Щербаков подошел к старшине танковой роты Юре Петрову.

– Да куда, комбат сказал, раз пехота своих с моста не вытаскивает, то мы сами вытащим. И вот взял свой танк и поехал…

Далеко за полночь танк командира батальона вернулся. На трансмиссии лежали тела погибших в утренней атаке бойцов пехоты. Пользуясь кромешной темнотой, Купцов и двое членов его экипажа, рискуя своей жизнью, несколько часов ползали в густом тумане по мосту, находя и вытаскивая с него убитых мотострелков.

Утром позавтракав в столовой горячей перловой кашей с тушенкой и запив чаем, в который сегодня не пожалели сахара, взвод Щербакова вновь поехал на позиции к мосту. Но на этот раз приказа стрелять не было. Нужно просто находиться на связи, наблюдать за территорией противника, так и оставшейся за ним на противоположном берегу Сунжи. С левого берега территория находилась под контролем федеральных и внутренних войск. К обеду на позиции танкистов забрели омоновцы. Разговорились кто-откуда, как долго здесь, у кого сколько товарищей погибло.

– А это не вашего эти суки на пятиэтажке распяли? – сказал один из омоновцев.

– Распяли? – переспросил Щербаков.

– Да вы что, не видели? У вас же оптика в танке покруче нашей. Пойдем покажу, – омоновец снял с шеи бинокль. Лейтенант с милиционером залегли справа от танкового окопа.

– Вон, на третьем этаже ближней пятиэтажки балкон, – омоновец сквозь маскирующие окоп ветки указал в сторону дымящихся домов.

Щербаков долго шарил биноклем, пока в поле зрения не попал сбитый из толстых досок крест, свисающий с балкона. К нему проволокой был примотан окровавленный труп в военной форме, разглядеть знаки отличия невозможно. Сашка вспомнил художественный фильм «Чистилище» о событиях первой чеченской войны. Это кино он смотрел прошлой весной, за несколько месяцев до призыва в армию. В одном из эпизодов фильма так же, на кресте, распяли нашего танкиста. Теперь Александр видел это наяву.

– Вот суки! Не знаю, кто это. Тут вчера такое на мосту было… Может, кого «чехи» в плен взяли. У нас и без вести пропавшие есть, – Щербаков отдал бинокль милиционеру.

– Скорее всего, это контрактник, – сказал омоновец. – Срочников обменять можно на пленных или деньги, а «контрабасов» они сразу к стенке.

За день никаких происшествий не случилось. Вдалеке постреливали, но из-за моста выстрелов не доносилось. Каждая сторона восстанавливала свои силы. К вечеру 3 ТВ вернулся на АвтоВАЗ, а на его место прибыл второй танковый взвод. Щербакову на базе передали посылку из дома от родителей – шоколад, два лимона, конфеты, сигареты и, конечно, самое дорогое – письмо.

Когда совсем стемнело, комбат Купцов вместе с Щербаковым поехали на промзону, расположенную ближе к Сунже. Там, в нескольких зданиях, заняла оборону после неудачного штурма моста одна из рот мотострелкового батальона. Там же, на передовой, находился и штаб батальона во главе с комбатом Бельским.

Пробравшись вместе с Купцовым в подвал, освещенный сделанными из крупнокалиберных гильз коптящими светильниками, Щербаков увидел заметно похудевшего, заросшего трехдневной щетиной майора Бельского. В складки осунувшегося лица въелась красная кирпичная пыль и черная копоть. На ящике от снарядов теперь сидел совсем другой человек, от его «разухабистости» не осталось и следа, только напряжение и усталость.

– Ну что, Андрей, как тут? – комбат ТБ спросил комбата мотострелкового батальона.

– Да сейчас ничего, Олег, а вот вчера жопа была. Спасибо, вы хоть прикрыли, – пожав протянутую руку, ответил Бельский. – Ты как, лейтенант? – майор повернул голову на присевшего на корточки Щербакова.

– Нормально, товарищ майор.

– Тебя как зовут-то? Всё забываю.

– Лейтенант Щербаков.

– Да нет, имя как?

– Александр.

– Ты же «студент»?

– Так точно.

– Вот видишь, Саня, у армии, как у медали, две стороны – это не только парады и победы. Это…, – Бельский помолчал, задумчиво повернув голову в сторону чернеющей амбразуры в кирпичной стене. – Такая вот она, оборотная сторона…