Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Ты чего? – с тревогой спросил Щербаков.

– Не знаю, кажется, что кто-то за дальним ангаром мелькнул, который ближе к частному сектору. Надо наших позвать, пострелять туда на всякий случай.

– Из танка?

– Да нет. Из автоматов, и Гаджику скажем, чтобы долбанул туда со своих минометов.

Через несколько минут лейтенанты и несколько танкистов залегли за кирпичными обломками в направлении, где Сенчину «что-то показалось».

– Сейчас по команде херачим по углу того ангара, где синяя труба. По магазину выпускаем и смотрим, что дальше. Огонь!

Автоматы загрохотали, посылая сотни пуль в сторону дальнего ангара. К ним подключились минометчики, направив часть огня в указанный Сенчиным квадрат. В ответ ни одного выстрела.

– Ну, лучше перестараться в этом случае, – сказал Игорь, когда стрельба утихла.

– Ага, – согласился Александр.

Вскоре со стороны частного сектора начался ответный минометный обстрел. Боевики не видели, откуда по ним ведётся огонь, и стреляли наугад. Мины стали рваться в разных частях территории промзоны, и танкисты решили укрыться в подвале здания на время обстрела.

Где-то наверху бухали взрывы, слышался треск крупнокалиберных пулеметов. В окно, расположенное на уровне земли, проникал тусклый свет пасмурного дня, освещая угрюмо сидящих на красных грудах битого кирпича бойцов танкового взвода. Среди них на кривоногом стуле покачивался майор Купцов. Кто-то курил, другие просто привалились к стене, прикрыв глаза. Очередной обыденный день. Сверху сыпались пыль и песок сквозь плиты бетонного потолка, мешая Щербакову читать найденный журнал «За Рулем» за 1991 год.

– Саня, тут мины херачат рядом, а он читает! – сказал Сенчин Щербакову, беспокойно поглядывая в сторону окна.

– Игорь, ну от нас сейчас ничего не зависит. Они вон куда попало стреляют. Куда сейчас бежать, в какую сторону? А перекрытие такое они точно не пробьют, так что сядь просто и покури. Мы уже привыкли, и ты скоро привыкнешь. Вон глянь лучше, какие машины за границей делают! Девять лет назад, а в сто раз лучше, чем наши корыта!

– А вы чё там стреляли, Сенчин? – лениво спросил комбат старлея.

– Да так, показалось, товарищ майор.

Обстрел продолжался около часа, но мины стали взрываться в стороне, за многочисленными заборами промзоны. Обошлось без потерь. К вечеру танкисты и минометчики убыли на территорию АвтоВАЗа.

Захват плацдарма на правом берегу реки Сунжа был осуществлен 27 января в результате мощных наступательных действий и форсирования водной преграды подразделениями 255 мотострелкового полка. В этот день в Грозном продолжались бои в районе площади Минутка, в Ленинском и Октябрьском районах. Вертолеты армейской авиации и артиллерия вели интенсивный обстрел центра города.

После захвата правого берега Сунжи 2 МСБ стал осуществлять туда «вылазки», а именно, участвовать в «зачистке» правобережной территории, захваченной федеральными и внутренними войсками. На «зачистке» танковый взвод придавался какой-либо мотострелковой роте, и в назначенное время они вместе колонной выдвигались в определённый квадрат Ленинского района города Грозный. Зачищаемый внутренними войсками и ОМОНом частный сектор располагался по левую сторону улицы Жуковского, если смотреть от моста в направлении 1-го микрорайона, в который она упиралась через два с половиной километра. Каждый танк занимал позицию во дворе частного дома, рядом занимал оборону мотострелковый взвод с задачей не допустить прорыв противника или, по-простому, «наших впускать, противника не выпускать».

В это время ВВ-шники и омоновцы прочесывали дворы и дома сектора в поисках боевиков, но как правило, никого не находили – боевики в этой части города отошли к его окраинам и заняли оборону там. Местных здесь тоже практически не осталось – с началом боевых действий большинство покинули город или прятались на его окраинах.

Во время одной из зачисток экипаж занял позицию во дворе частного дома. Щербаков сидел в вытащенном из дома прямо на улицу зеленом кресле. На стоящем перед креслом полированном столике лежали остатки сухпая, в побитой эмалированной кружке дымился пакетированный кофе. В проёме двери веранды показались механик и наводчик.

– Вы где лазите? – строго спросил Щербаков у Кравченко и Обухова. – Сказано вам, в танке «на приеме» сидеть!

– Товарищ лейтенант, да мы в доме были. Мож там закрутка какая осталась, помидоры там, огурцы. Я вот Вам подарок принёс. – наводчик протянул лейтенанту столовую ложку из нержавейки. – Трофей. Вместо алюминиевой.

– За ложку спасибо, а по домам нехер лазить! Еще на растяжку какую напоритесь! Сидите на танке, вас на базе что ли не кормят? – прикрикнул Щербаков.

– Кормят, товарищ лейтенант, просто помидорчиков бы консервированных…

– Кравченко, вот домой живой приедешь, будут тебе и помидорчики и огурчики! А пока сидите на танке и наблюдайте за территорией, на пехоту надежды нет. Они вон тоже не пойми где по домам лазят.

Механик с наводчиком ушли на танк, стоящий во дворе за покосившимся деревянным забором. Лейтенант, закинув ноги на столик, курил сигарету, запивая горячим кофе, и грелся в лучах вышедшего из облаков солнца.

«Как мало надо для счастья», – подумал он, глядя на тающий грязный снег. С крыш текло, словно наступила весна. Но ни пенья птиц, ни лая собак, такого привычного в частном секторе, ни одной кошки. Животные и птицы как будто вымерли или покинули разгромленный город. Это Щербаков заметил еще в первые дни в Грозном. Вдалеке порой раздавались одиночные выстрелы и редкие взрывы – только звуки войны.

Со стороны позиций федеральных войск послышался гул бронетранспортера, и на улицу из-за угла выехал БТР-70, на броне сидели офицеры штаба 2-го батальона во главе с Шугаловым. За эти дни Шугалову было присвоено очередное воинское звание подполковник, и его назначили командиром полка. Один из офицеров штаба снимал окружающую обстановку «для истории» на небольшую видеокамеру. Щербаков поздно заметил сидящего среди офицеров Шугалова, вскочил, отдал честь, приложив руку к шлемофону. Тот, глядя на кресло и столик с кружкой кофе, укоризненно покачал головой, и БТР проехал мимо, вскоре скрывшись за поворотом.

«Расслабиться не дают», – Сашка вновь уселся в мягкое уютное кресло и закинул ноги на стол.

Чуть погодя вновь послышался гул БТРа с той стороны, куда уехал БТР штаба батальона, к рокоту двигателя примешивались звуки музыки. Щербаков предусмотрительно встал, поправил съехавший на лоб шлемофон. Оттуда, где сейчас шла зачистка, неторопливо ехал БТР-80 внутренних войск. Броня его пестрела, застеленная коврами, какие обычно вешали на стены в квартирах и домах. Держа автоматы в руках, на коврах сидели солдаты-срочники внутренних войск. Все, как один, в норковых шапках, на некоторых гражданские мохеровые шарфы. Сзади из колонок привязанного к корме музыкального центра бодро звучал «Сектор Газа»: