Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Стой, кто идет! – послышалось из кустов рядом с бараками.

– Свои, танкисты, – ответил Александр, раздвигая руками колючие ветви кустарника, – погреться к вам.

Зайдя в темный барак, Щербаков закашлялся от дыма – костры в комнатах минометчики жгли прямо на полу, используя для этого оставшуюся в комнатах мебель. Дым костров выходил на улицу через выбитые взрывами окна. В одной из комнат перед разведенным огнем сидели бойцы, придвинувшись поближе к теплу. Ужин, состоящий из разогретой на костре тушенки с рисом, солдаты ели с позолоченного сервиза, найденного в кухонном комоде. Использованные тарелки с золотой каймой бойцы выбрасывали в разбитое окно. Один из них играл на потрепанной гитаре:

Сегодня ночью чеченской падлой был танк подбит,

Механик-водитель в «тюльпане черном» домой летит.

Завыть бы матом – война-падлюка, в огне гори,

Ты только маме, что я в Чечне, не говори…

Простые «три блатных аккорда», но комок подкатывал к горлу от слов песни. Остальные молча слушали, глядя в пламя костра.

Александр прошел дальше по темному корридору, следующая комната оказалась пустой. Её стены озарялись всполохами пламени из недр топливной двухсотлитровой бочки, стоящей в центре помещения, под потолком клубился едкий дым, едва выбираясь наружу сквозь разбитую форточку. Дышать можно было только пригнувшись, и Щербаков, подкинув в огонь разломанный стул и несколько книг, валявшихся на засыпанном штукатуркой полу, улегся на голую сетку железной кровати, обняв свой автомат. Кровать стояла рядом с бочкой, обдававшей жаром, здесь гораздо теплее, чем перед костром на улице, но дышалось тяжело из-за удушливого дыма. Лёжа на спине, лейтенант смотрел, как искры из бочки поднимались к потолку и гасли в серых клубах. За пробитой осколками стеной звучали аккорды гитары, постепенно сливаясь в монотонный гул. Кружилась голова, и веки уже почти сомкнулись на покрытом сажей лице лейтенанта, как краем глаза он увидел силуэт в тёмном дверном проёме. Едва повернув голову, он рассмотрел знакомую худощавую фигуру, шарф в красно-бело-черную крупную клетку.

– Эдик? Кузекин?! – Щербаков лежал, не в силах пошевелиться, словно все мышцы сковали невидимые путы и сверху на тело давил огромный груз.

– Привет, Саня. Хотел вернуться, водку с вами допить, как договаривались. А оно вон как вышло…

– Эдик, ты живой? – Александр, разрывая паутину дрёмы, из последних сил приподнялся на скрипучей сетке.

– Товарищ лейтенант, – в проёме стоял долговязый солдат-минометчик с таким же, как у погибшего Кузекина, китайским шарфом на шее, – Вы лучше к нам в комнату идите, а то тут задохнуться можно.

– Да, спасибо, – Щербаков с трудом сел, держась за ржавую спинку кровати, – я сейчас.

Александр, взяв автомат, перешел к минометчикам. Привалился в угол с ободранными обоями, приходя в себя от неожиданного видения. Едкий дым и бренчание гитары заставляли голову раскалываться от боли. Пришлось вновь идти на улицу к костру, на свежий воздух.

«Обухов, – лейтенант толкнул задремавшего у костра механика, – давай заводи, пока не околели тут совсем!»

До утра с перерывами заводили танк, сидя на трансмиссии, и грелись в горячих потоках воздуха.

В один из дней танковый взвод Щербакова получил приказ выдвинуться на территорию отвоеванной промзоны вместе с минометным взводом. Командовал минометчиками старший лейтенант Гаджикурбан Гасанов.

Невысокий, широкоплечий Гаждикурбан или Гаджик, как называли его многие офицеры-сослуживцы, не был кадровым военным, как и Щербаков. Несколько лет назад он закончил махачкалинский педагогический институт и военную кафедру в нём, а после окончания "педа" «загремел» в армию. До конца службы осталось всего несколько месяцев, но тут начался конфликт 1999 года в его родном Дагестане, и он, как истинный патриот, продлил контракт, чтобы защищать свою Родину. С ваххабитами в Кадарском ущелье быстро «разобрались», война продолжилась в Чечне, и теперь Гаджик при каждом случае проклинал тот день, когда продолжил злополучный контракт. Но, как истинный горец, Гаджикурбан был бесстрашным офицером и без лишних разговоров выполнял приказы и распоряжения вышестоящего командования.

3 ТВ дали для прикрытия, на случай непредвиденных ситуаций, основную задачу поставили минометчикам – обстреливать квадраты частного сектора с находившимися там боевиками. Танки загнали под навесы авторемонтного предприятия, с территории которого должен был вестись минометный обстрел. Чуть поодаль расставили свои «васильки» и «подносы» минометчики. На этот раз с 3 ТВ на своем танке приехал комбат Купцов, с ним на месте наводчика старлей Игорь Сенчин. Игорь еще в такие переделки, как остальные танкисты 1ТР, не попадал, поэтому тревожно поглядывал в сторону, откуда раздавались взрывы или треск пулеметных очередей. А раздавались они из частного сектора, там еще держали оборону боевики, выбитые с территории заводов. Минометчики начали обстрел, а Щербаков с Сенчиным пошли осматривать территорию предприятия – может, что интересное попадётся, но, кроме кучи новых номерных знаков в одном из подсобных помещений, ничего не нашли.

– А почему у тебя звездочек на погонах нет? – спросил Щербаков у Сенчина. – У меня вот некоторые звезды отвалились, постоянно их автоматным ремнём задевал, запасных нет, я и остальные убрал.

– Ну и правильно сделал, – ответил Игорь. – Я недавно в Ханкале был, так там все офицеры без погон ходят. Снайпер в кого будет в первую очередь стрелять? В офицера. Так что там даже генералы без погон.

Они стояли рядом со стеной, покрытой потрескавшейся штукатуркой, курили вонючую «Приму» и разговаривали. Сенчин прикалывался над не по размеру большими берцами Сашки с загнутыми вверх от пламени костра носами, называя их «чешки для рэпа», рассказывал о жизни на Терском хребте. Щербаков говорил, что творилось здесь, в Грозном. Вдруг среди грохота выстрелов, раздававшихся с позиций минометного взвода, Александру послышалось, как будто рядом чирикнула птичка, звук такой тонкий, словно короткий свист. Звук вновь повторился, затем опять рядом чирикнуло. Поначалу лейтенант не придал этому значения, но когда от стены откололся кусок штукатурки и закраснела свежая пулевая отметина, он мгновенно понял, что по ним кто-то пытается попасть одиночными выстрелами.

– Игорь, валим отсюда! – закричал Щербаков, и офицеры, пригнувшись, бросились по направлению к танкам. Забежав за угол ангара, они перевели дыхание.

– Откуда это стреляли? Тут же наша территория! – Александр тяжело дышал, автомат уже был наготове. – И выстрелов не слышно было!

– Наверно, из частного сектора, а скорее всего из корпусов на границе промзоны. Там наших нет, а часть площадки, где мы стояли, оттуда видно, – сказал Игорь. – Может, какая хрень с глушителем. Или оптика сбита или снайпер криворукий, слава Богу! – Он выглянул из-за угла и вновь отпрянул назад.