Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Нет. Чаю мне принеси в котелке и всё.

– Ну тогда прощай, Бокс, – Селиванов, будучи уверенным, что у него пристегнут пустой магазин и в патроннике нет патрона, прицелился в голову Весенёва, подмигнул ему и нажал курок.

Грохнул одиночный выстрел, голова механика дернулась, забрызгав мозгами и кровью стенку вагончика. Селиванов, не понимая, что произошло, выронил из рук автомат и медленно осел по стене.

На следующий день Селиванова увез на Терский хребет следователь из военной прокуратуры. Но, как потом выяснилось, Селиванова не посадили – всё списали на боевые действия. Весенёва в цинковом гробу отправили домой, посмертно наградив медалью «За отвагу», а Селиванов дослужил до дембеля водителем в какой-то другой части.

21 февраля, сразу после тренировки, объявили, что парад, посвященный Дню защитника Отечества, будет проведен завтра, а не 23-го, как положено, во избежание возможных провокаций со стороны боевиков. Кроме того, 23 февраля – начало сталинской депортации чеченцев и ингушей с территории Чечено-Ингушской АССР в Казахстан и Киргизию в 1944 году. Проводить парад в этот день федеральное командование сочло неуместным. Всю оставшуюся часть дня солдаты и офицеры батальона приводили в порядок оружие и одежду, начищали сапоги и берцы.

Ранний подъем, завтрак, и колонна выдвинулась в сторону Северного. У аэропорта стояла куча техники, доставившей других участников парада. На территорию аэропорта прошли через расчищенный от мусора и битого стекла терминал. Огромную площадь перед зданием аэровокзала заняли «коробки» с военнослужащими других войск и подразделений, дислоцированных в Грозном. 2 МСБ занял своё место справа от основной массы военных, стоя лицом к терминалу, на котором еще недавно блестели золотом буквы DGOXAR CALA. Сейчас букв не было, а все стены аэропорта затянули зеленой маскировочной сетью, чтобы скрыть черные пятна копоти на них и выбитые окна, заложенные мешками с песком. Перед каждым подразделением стояли столы, такие можно увидеть в любом офисе, с лежащими на орденских книжках орденами и медалями. Часть наград Щербаков успел рассмотреть перед построением. Больше всего Александру понравился орден Мужества – лаконичный серебряный крест с двуглавым орлом посередине и пятиконечной колодкой цвета крови.

Наконец войска построены, наступила тишина. В небе по-весеннему сияло февральское солнце, и в зимнем камуфляже было достаточно жарко.

Парад открыл министр обороны России маршал Игорь Сергеев. На торжественном митинге он поздравил солдат и офицеров с их профессиональным праздником, поблагодарил за хорошую службу, и сказал, что "завершающая фаза контртеррористической операции подходит к концу". Правда, сроки маршал не назвал. Также из его уст прозвучало, что "По мере выполнения поставленных задач войска будут возвращаться к местам постоянной дислокации, хотя горные районы необходимо контролировать до тех пор, пока не убедимся, что они живут спокойно". Далее он добавил, что Грозный сейчас максимально закрыт для входа-выхода, чтобы завершить разминирование, установить контроль, разрушить опасные здания, а затем передать его органам власти. Сергеев зачитал указ о присвоении командующим федеральными войсками на Северном Кавказе новых воинских званий. Виктор Казанцев стал генералом армии, Геннадий Трошев – генерал-полковником, а Владимир Шаманов – генерал-лейтенантом. Все они присутствовали на параде.

После этого министр обороны и члены генерального штаба, прибывшие с ним, стали вручать ордена и медали отличившимся в боях солдатам и офицерам. Военнослужащим 2 МСБ награды вручал какой-то полковник. Щербаков стоял и гадал, наградят его или нет, хотя ходили слухи, что наградят всех, кто участвует в параде. Но его фамилию всё не называли – может, она в конце алфавитного списка? Время, отведенное на награждение, заканчивалось. Уже зазвучали команды подготовки к парадному маршу, как вдруг Александр услышал: «Старший лейтенант Щербаков, выйти их строя!» С дальних концов плаца доносилось «равняйсь-смирно», лейтенант почти бегом выскочил к полковнику. Пока бежал, в голове мелькнуло: «Я же просто "лейтенант", а сказали "старший"». Полковник сунул Щербакову в руку медаль с удостоверением к ней, быстро пожал руку: «Встать в строй!», не став дожидаться от лейтенанта «Служу Отечеству!». Щербаков бегом вернулся на свое место, сунув медаль в карман и не успев даже рассмотреть её.

Началось торжественное прохождение маршем всех подразделений перед трибуной с высокопоставленным руководством из Министерства обороны. Щербаков шел в последней шеренге, чеканя шаг и ликуя в душе от того, что его наградили. Пусть не орденом Мужества, но медалью! Кроме того, слова маршала Сергеева о том, что «войска будут возвращаться к местам постоянной дислокации» внушали надежду о возможном скором возвращении домой.

Когда тожественный марш завершился и поступила команда «разойдись», Щербаков наконец-то вынул награду из кармана, чтобы как следует её разглядеть. На ладони золотилась медаль Министерства обороны РФ «За укрепление боевого содружества».

После окончания парада прямо здесь же, на аэродроме, начался концерт. Перед военнослужащими выступал военный ансамбль песни и пляски СКВО, актриса эстрады и кино Елена Воробей и поэт-песенник Илья Резник. Все смеялись пародиям актрисы, подпевали песням Резника и любовались красивыми девушками из ансамбля песни и пляски. Война отступила на второй план, и, наверное, каждый думал о мирном будущем, о возвращении домой.

Вечером в расположении батальона, в большой ротной палатке, состоялась неофициальная часть праздника, а именно обмывание полученных наград. Такую традицию завели еще в советской армии. Щербаков, как и все остальные награжденные сегодня офицеры, опустил свою медаль на дно железной кружки, на четверть наполненной водкой, и выпил. Теперь считалось, что медаль можно носить. Но с медалью на груди он просидел лишь до конца праздничного вечера, затем снял её и, упрятав в коробочку, положил поглубже во внутренний карман камуфлированной куртки.

На следующее утро Щербакова отвезли к своему экипажу на высоту 378,0.

Начались унылые будни. Танк лейтенанта Щербакова занял оборону на высоте 378,0 вместе с 3-м мотострелковым взводом 6-й МСР. Т-72Б стоял в окопе, оставшемся еще с первой войны и прикрывал левый фланг шестой мотострелковой роты. Танкисты жили вместе с солдатами 3-го мотострелкового отделения в большой землянке, также вырытой в годы первой чеченской. Скорее это была не просто землянка, а блиндаж – перекрытие сложено из толстых железных швеллеров, на них уложены мешки с песком и сверху всё засыпано землей, успевшей покрыться за долгие годы чахлыми пучками травы. Землянка-блиндаж запросто могла выдержать минометный обстрел и даже попадание снаряда небольшого калибра. Нахождение укрытия выдавала лишь торчащая из земли труба печки-буржуйки с идущим из неё белым дымом. Вход в блиндаж соединялся с сетью траншей, одна из которых выходила к танковому окопу.