Александр Черваков - Две стороны. Часть 1. Начало

«Чёт вы долго! – Сенчин довольно потёр руки, жестом хозяина приглашая всех присесть. – Прошу в наш маленький уютный ресторан».

Еще утром Щербаков заметил, что Сенчин был негласным лидером среди молодых лейтенантов-взводников, к тому же служил чуть дольше их. За неимением стульев, офицеры расселись на кроватях, поближе к столу.

– Наливай давай, Китаец! – Иващенко подал бутылку Сенчину.

– Ща за «китайца» в глаз получишь, – ловким движеньем скрутив пробку, Игорь разлил водку в имеющиеся посудины.

– Ну что, товарищи офицеры, – торжественно начал он, – сегодня у некоторых людей, – Сенчин взглянул на Сашку, который сразу поднялся со своего места, – необыкновенный день! Можно сказать, сегодня в наш коллектив вливается новый лейтенант, которому выпала честь служить в бронетанковых войсках! Так давайте же выпьем за этого человека – лейтенанта Щербакова! – Игорь одним махом влил в себя налитую им дозу и принялся закусывать тушенкой. Остальные лейтенанты последовали его примеру, за исключением Баранкина, водку принципиально не пившего.

После первых двух тостов, между которыми, как говорят, «промежуток небольшой», настроение Щербакова повысилось, тревога и неизвестность стали отступать. Чужие поначалу люди теперь казались близкими и хорошими. Сашка стал рассказывать, как он попал в армию и каким образом очутился здесь, в Анисовке. Иногда комната общежития оглашалась хохотом лейтенантов – Щербаков рассказывал свои злоключения с юмором, присущим ему с детства.

– А что вы Сенчина «китайцем» называете, он же на китайца не похож – вылитый русский, – выйдя покурить на свежий воздух, спросил Сашка у Иващенко.

– Ну, у него фамилия такая, как имя и фамилия китайская – Сен Чин, – немного заплетающимся языком ответил Петруха, – вот он и Китаец.

Веселье продолжилось. Из музыки только маленькое радио-мыльница Баранкина, которое он поначалу не хотел давать, мотивируя это севшими батарейками. Но радио вытащили из его тумбочки, и сейчас оно что-то хрипело на волне «Европа Плюс», перебиваемое помехами и лейтенантским хохотом. Офицеры стали вспоминать разные смешные случаи из своей службы, не забывая наливать и произносить тосты на различные темы.

Рядовой первой танковой роты Владимир Марченко, или просто Марчелло особым рвением к службе, как и большинство солдат-двухгодичников, не отличался. До дембеля ему оставалось полгода, но он до сих пор ходил в рядовых. Всё ему приходилось делать «из-под палки», хотя механик-водитель он замечательный – и танком виртуозно управляет, и в двигателе отлично разбирается, но вот в остальном …

Уж очень Вова был ленив и любил поспать, а уж где поспать – неважно. Спящим его заставали во время дежурства по столовой в ванне, куда обычно чистили картошку, на крыше казармы, когда Марченко послали её красить, на посту дежурного по роте. Последний раз он умудрился заснуть на трансмиссии танка, наполовину углубившись в её недра при ремонте двигателя, где его и обнаружил командир первой танковой роты Олег Абдулов. За всё это Марчелле постоянно полагались наряды вне очереди и нравоучительные беседы офицеров, часто сопровождаемые подзатыльниками. Иногда доставалось и от сослуживцев, например, когда он заснул, будучи дежурным по роте и не успел предупредить распивающих в подсобке водку «дедушек» о пришедшем не вовремя Абдулове.

Не далее как неделю назад Марченко «выпала честь» быть часовым на складах дивизии и охранять ангар с техникой нашего танкового батальона. На приволжскую степь и зажигающий вдали огни город постепенно опускалась ночь. Собираясь на пост, Вова знал, что перед дежурством командир взвода, а затем и разводящий обыщут его на предмет сигарет-спичек и тому подобных не положенных на посту вещей. Поэтому Марчелло тщательно запрятал единственную сигарету, примотав её портянкой, а пару спичек и кусок «чиркаша» заложил за ухо головного убора. Командир взвода старший лейтенант Вадим Круглов спички всё-таки обнаружил, сигарету отыскивать было уже некогда – перед воротами ждал «Урал», на котором бойцов отвозили на складские посты.

«Ну, без спичек ты хрен закуришь, – сказал Вадим, – давай залазь быстрее!»

Рядовой Марченко перевалил своё длинное неуклюжее тело с выпиравшим животиком через задний борт «Урала», загремев автоматом по вытоптанному дощатому полу. В крытом зеленым армейским брезентом кузове на скамейках вдоль бортов сидели человек десять бойцов из других подразделений. Сам старший лейтенант залез в кабину в качестве сопровождающего. Склады находились километрах в двух от расположения части. Пока машина в сгущающихся сумерках тряслась по разбитому асфальту, Вова пытался хоть у кого-то из присутствующих выпросить спичек. Но спичек у солдат или не было, или они были запрятаны настолько глубоко, что лишний раз доставать их не хотелось.

Скрипнули тормоза остановившегося у ворот складов автомобиля. Огромную территорию, на которой находились склады дивизии, окружал бетонный забор с рядами колючей проволоки по верхнему краю. Бронетехника и автомобили воинских частей располагались в длинных, метров под сто ангарах, построенных из бетонных блоков и побеленных известкой. В стенах ангаров находились боксы с большими воротами, обитыми крашенным серой краской железом и нарисованными на них белыми порядковыми номерами. В такие ворота свободно въезжал танк или САУ. Один из ангаров принадлежал танковому батальону. В нем за опечатанными пластилиновыми печатями воротами на временной консервации стояли танки первой и второй танковой роты. Этой весной на них проводились дивизионные учения, про которые вспоминал начштаба капитан Кукушкин.

«К машине!» – раздалась команда Круглова, и бойцы посыпались из кузова в еще не улегшееся облако пыли. Какое-то время ждали разводящих, наконец появились два старших сержанта с петлицами мотострелковых войск. Строем пошли в караульное помещение. Полноватый капитан – начальник караула, начал инструктаж: «Часовому запрещается: спать, сидеть, прислоняться к чему-либо, писать, читать, петь, разговаривать, есть, пить, курить, справлять естественные потребности или иным образом отвлекаться от исполнения своих обязанностей, принимать от кого бы то ни было и передавать кому бы то ни было какие-либо предметы, вызывать своими действиями срабатывание технических средств охраны, досылать без необходимости патрон в патронник», – капитан монотонно зачитывал обязанности часового из Устава гарнизонной и караульной служб. После этого все прибывшие и готовые заступить в караул расписались в журнале инструктажа.

Началась стандартная процедура развода по постам с неизменным «происшествий не случилось» и «пост сдал – пост принял».