Александр Черваков - Две стороны. Часть 1. Начало

Обалдевший от «содержательного доклада не по уставу», Шугалов уставился на лейтенанта. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Шугалов, покачав головой, пальцем поманил лейтенанта. Александр сделал три неуверенных шага вперед, почти вплотную приблизившись к командиру батальона.

– Студент, – больше уточняя, чем спрашивая, удивительно спокойным тоном прервал затянувшееся молчание Олег Евгеньевич.

– Студент, – согласился Щербаков.

– Как зовут?

– Лейтенант Щербаков.

– Что лейтенант и что Щербаков я уже понял. Имя как твоё?

– Александр.

– Вот что, Александр, – почти по-отечески сказал майор, – подходить к проверяющему нужно строевым шагом, докладывать по уставу: «Товарищ майор, за время моего дежурства происшествий не случилось. Дежурный по автопарку лейтенант такой-то». Ясно?

– Так точно, товарищ майор!

– Учись, студент, учись, – Шугалов похлопал по щербаковскому худому плечу, и повернувшись, запрыгнул в «УАЗ», – в следующий раз разговор другой будет, – уже из окна автомобиля сказал он.

Машина заревела двигателем, резко сорвавшись с места, развернулась, вылетела в открытые ворота и унеслась в направлении чернеющих вдалеке казарм. Пыль еще долго висела в безветренном вечернем воздухе, оседая на плечи стоявшего по стойке смирно Сашки.

Солнце скрылось за горизонтом где-то в районе населенного пункта Мариновка. В догорающей красно-фиолетовой полосе заката виднелся силуэт моста через петляющую по бескрайней степи речку Анисовку. Щербаков, закинув ноги на стол, задумчиво курил на втором этаже КПП, мерно раскачиваясь и скрипя полуразвалившимся стулом. Сигаретный дым лениво уплывал в сторону открытого настежь окна и исчезал в сгущающихся сумерках, стрекот сверчков убаюкивал. На территории автопарка зажглись фонари и прожекторы, освещая все закоулки. Сашка поежился от надвигающейся ночной прохлады и почти уже провалился в сон, когда услышал поднимающиеся вверх по лестнице шаги. На пороге появился долговязый старший сержант, судя по нашивке на рукаве, мотострелок.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться.

– Обращайся, – Сашка опустил ноги со стола.

– Тут такое дело, – воровато оглядевшись по сторонам, заговорщицки продолжил сержант, – разрешите нам в Мариновку съездить за арбузами, по-быстрому. Ночью всё равно проверять никто парк не будет. А мы Вам тоже арбузов привезем.

На самом деле дембеля собрались поехать в соседний поселок побухать с местными девчонками, но официальная версия – «за арбузами». Выезд из автопарка после восемнадцати часов разрешался только по распоряжению командира батальона Шугалова, поэтому ни о каких «арбузах» не могло быть и речи.

– Да вы что, какие арбузы? – Щербаков удивленно уставился на сержанта, – А если проверка какая? И на чём вы ехать собрались?

– Да не будет никакой проверки, мы уже сто раз так ездили на «Урале».

– Товарищ лейтенант, да мы быстро, тут всего три километра, – на лестнице показались еще два сержанта-дембеля, – а мы Вам сигарет привезем или водки, если надо.

Сашка был в растерянности – деньги закончились, а курить-то хотелось, да и вечером с офицерами посидеть тоже неплохо «за рюмкой чая».

– И часто вы так ездите? – Щербаков неуверенно посмотрел на топчущуюся у порога троицу.

– Да постоянно ездим, бензин списанный есть, – горячо заговорил первый сержант, – еще ни разу не спалились, и нам хорошо, и Вам хорошо. Вот Вы недавно служите, а мы уже два года, скоро «на дембель», так что Вы не волнуйтесь, товарищ лейтенант, всё будет нормально. Нас другие офицеры отпускают так «без палева». Мы всего-то на полчаса – туда и обратно. Ну, товарищ лейтенант, мы быстро.

– Ладно, – Щербаков, всё еще сомневаясь, закурил новую сигарету, – только туда и обратно. С вас сигареты и пузырь.

– Да мы быстро… – остаток фразы утонул в грохоте спускавшихся вниз по лестнице дембельских берцев.

Минут через двадцать, когда степная ночь повесила все свои звезды на чёрный, как уголь, небосклон, не забыв при этом просыпать дорожку Млечного Пути, у ворот КПП, рыкнув, остановился армейский бортовой «Урал» с потушенными фарами. Фонарь высветил в кабине человек пять дембелей, предвкушавших прекрасный досуг.

– А что, фары не работают? – спросил подошедший к рычащей машине Щербаков.

– Работают, но мы же «без палева», – водитель включил и тут же выключил фары, на мгновение выхватившие кусок выжженной степи. – Мы по-быстрому.

«Урал», взревев, выехал в отворенные дневальным ворота. Без габаритных огней он почти сразу растворился в непроглядной темноте, но гул и завывания его двигателя еще долго слышались в неподвижном ночном воздухе, постепенно затихая в направлении Мариновки.

Оставалось надеяться, что всё обойдется, никакой проверки не будет и никто ничего не узнает. Прошел час, два, третий близился к концу, а «Урал» всё не возвращался. Щербаков нервно курил, то поднимаясь на второй этаж КПП, то выходя за ворота – всматривался в ночную темень, надеясь увидеть силуэт грузовика, вслушивался, пытаясь уловить звук приближающегося мотора, но вокруг была только чернота летней степи и стрёкот ночных насекомых. Каждый час он докладывал по телефону дежурному по сводному батальону, что происшествий не случилось, а сам не находил себе места. В пепельнице, сделанной из консервной банки, росла гора окурков, но «Урал» не появлялся. Что случилось с машиной и дембелями? Его воображение рисовало страшные картины расправы над ним со стороны Шугалова за столь опрометчивый поступок.

Где-то далеко на востоке небо стало светлеть, и Сашка, вымотанный ночными переживаниям, задремал у ворот КПП. Разбудил его рев приближающегося «Урала», несущегося на бешеной скорости к воротам. Не снижая скорости, грузовик влетел в распахнутые створки ворот, увлекая за собой тучу степной пыли, накрывшую едва успевшего отскочить лейтенанта. Развернувшись, «Урал» встал на своё место и заглушил двигатель. В утренней тишине из кабины раздавалось: «тополиный пух, жара, июль…» группы «Иванушки», которой вторили явно нетрезвые голоса дембелей. Щербаков, матерясь сквозь зубы, направился к автомобилю, из которого раздавался очередной хит «Крошка моя, я по тебе скучаю».

– Товарищ лейтенант, мы застряли, – красные глаза полупьяного водителя остановились на приближающемся Щербакове, – всю ночь машину вытаскивали, – не обращая внимания на орущих песню солдат, сержант выпрыгнул из кабины. Из обещанного он протянул пачку «Winston» и тёплую бутылку пива.

Что делать в данной ситуации, что ответить – лейтенант не знал. Его трясло от переживаний и обиды, что его ни во что не ставят и развели, как последнего лоха. В голове крутилась только одна мысль: «Слава Богу, что эти уроды приехали и никто не узнал». Солдат выжидающе уставился в глаза офицеру. Щербаков молча повернулся и направился к КПП, держа бутылку пива под мышкой и на ходу открывая пачку сигарет. Пиво Сашка тут же выпил, со злостью затягиваясь «Winston» и мысленно матеря себя и дембелей за всё произошедшее: «Сам виноват!».