Дэвид Шефф - Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына [litres]

Я старался бодриться, держать себя в руках.

Рэнди продолжал звонить Нику и оставлять сообщения на его замолчавшем мобильнике. Этот мудрый терпеливый парень был как спасательный круг для моего сына.

Пользуясь телефоном З., который еще работал, Ник звонил и оставлял сообщения.

– Я просто хочу, чтобы вы знали, что мы в безопасности. У меня все хорошо. Мы ходим на собрания. Я стараюсь не употреблять.

Он утверждал, что рецидив был эпизодической ошибкой, продлился всего три дня, а сейчас все в порядке. Но чем больше он говорил, тем очевиднее становилось, что это голос Ника, который сидит на наркоте.

Я ждал.

Это как наблюдать издали за поездом в последние минуты перед его крушением с помощью бинокля с дефектными линзами. Все, кто любил Ника, сочувствовали ему. Карен и я. Вики и я. Рэнди. Мы всё понимали. Но ничего не могли сделать. Я перезвонил Нику на оставленное сообщение:

– Ник, не забывай, как опасно для тебя не посещать собрания. Не забывай, как опасно следовать логике твоего мозга, когда на него воздействуют наркотики.

Во время реабилитации, когда Ник работал с Рэнди, он сам объяснил мне коварство болезни: «Наркозависимый не может доверять собственному мозгу. Его мозг лжет, говорит: “Ты можешь позволить себе одну выпивку, один косячок, одну дорожку, всего одну. Ты уже превзошел своего наставника. Тебе не нужно зацикливаться на неукоснительном выполнении требований программы реабилитации, в которой ты нуждался, когда выходил из рецидива. Сейчас ты чувствуешь себя более счастливым и полноценным человеком, чем когда-либо прежде. Ты независим, бодр и энергичен”». И Ник сказал тогда, что не может доверять собственному мозгу и должен опираться на поддержку Рэнди, на встречи анонимных алкоголиков и наркоманов, на программу реабилитации и на молитвы, да, на молитвы, чтобы двигаться вперед.

Ник, ты делал такие успехи, ты так много достиг!

Позволь мне процитировать тебя самого: «Все, что у меня есть, пойдет прахом, если я не удержусь в программе».

Через два дня, в среду, Ник позвонил и заплетающимся голосом попросил деньги на оплату квартиры. Он сказал, что знает, что я откажу. Эти слова он приберег на конец разговора, после того как произнес:

– Я так тебя люблю. Я в порядке. Мы правда облажались, но теперь у нас будет все хорошо. Я просто немножко расслабился, чтобы прийти в себя после метамфетамина, и кокаина, и героина, и…

Вики тоже сказала ему «нет».

Пятница. Никаких вестей. Суббота. Никаких вестей. Воскресенье. Никаких вестей. Никаких вестей до понедельника, когда по электронной почте пришло письмо.

«Привет, пап, мы в пустыне. З. делает рекламный ролик здесь, в Джошуа-Три… мой телефон не принимает сигнал, и я одолжил компьютер у одного парня… прости… это произошло реально неожиданно… в любом случае я позвоню, когда найду телефон, который работает… здесь жарко и скучно… З. занимается одеждой, а я пишу в тени… не беспокойся… может быть, у меня будут радостные новости… люблю… Ник».

Парк «Джошуа-Три».

Передышка. Оазис. Может быть, Ник остановится сам?.. Может быть, все наладится?..

Никаких вестей в течение двух следующих дней. Но Ник же в пустыне, пишет в тени деревьев. Хотя и в пустыне есть наркотики.

Вечером мы с Карен по очереди читали детям. Мы уже приближались к концу книги о Гарри Поттере. Профессор Дамблдор умер. Многие дети наших знакомых часами плакали, когда читали эту часть: Альбус Дамблдор, защитник Гарри, с которым эти дети выросли, умер. Зло побеждало, и я чувствовал, что бесконечная борьба с ним отняла у меня массу сил.

В четверг у Джаспера после школы должен был состояться футбольный матч. У Дэйзи – занятия по плаванию. Карен и я разделили между собой обязанности по доставке детей на тренировки.

Я нашел тихий уголок в клубной комнате около бассейна и занялся своей работой. Через щели жалюзи на окне заметил, как темная фигура изогнулась и вошла в воду. Над поверхностью мелькнули две ноги: это Дэйзи отрабатывала технику плавания. Тренер, спокойный, не теряющий самообладания, загорелый и гибкий, бывший лучший пловец Америки, который тренировал всех наших детей, присел на корточки в конце дорожки, подбадривая Дэйзи и других детей. Я потерял ее среди множества тел в голубых купальниках и увидел, только когда она повернула и поплыла по дорожке в обратном направлении вольным стилем, работая сильными руками. Я вспомнил, как плавал в бассейне ее старший брат Ник, как разрезал воду своим «дельфиньим» телом.

– Эй, мистер, давай удерем!

Ко мне подошла Дэйзи, завернутая в пляжное полотенце, с нее капала вода после душа.

Снова никаких новостей.

Я частично избавился от панических настроений, которые постоянно сопровождали меня в подобных ситуациях в прошлом. Конечно, я беспокоился, но не сходил с ума от тревоги. Я чувствовал себя лучше. Я начинал «отпускать» себя. Я перешел в стадию смиренного отрицания.

Должно быть, так чувствует себя солдат в окопе во время бомбардировки. Я выключил все лишние эмоции – тревогу, страх – и сосредоточил каждый из нейронов моего обновленного мозга на настоящем моменте, чтобы просто остаться в живых.

Я вел молчаливую войну с опасным и вездесущим врагом, со злом.

Зло? Я верил в него не больше, чем в Бога. Но в то же время я знал одну вещь: только сам дьявол мог придумать болезнь, которая сопровождается таким симптомом, как самообман, когда ее жертвы отрицают, что они поражены этой болезнью, не хотят лечиться и всячески поносят тех, кто находится по другую сторону и видит, что происходит.

После ужина Джаспер попросил меня проверить, как он выучил математику и новые слова. Потом мы вместе читали журнал Mad.

Лежа в постели, я взял роман из грозящей обвалиться стопки на прикроватном столике. Мне казалось, я никогда не осилю все эти книги. К вечеру я так уставал, что мне удавалось прочитать страницу, от силы две, и я засыпал. Карен тоже легла.

Страница. Две страницы. Я заснул.

Зазвонил телефон. Я не реагировал. Пребывая в полубессознательном состоянии, я решил, что это мастер, которого мы вызывали для оценки стоимости некоторых ремонтных работ. Я думал, что это может подождать до утра.

Телефон снова зазвонил. Я прочитаю сообщение утром.

Нет, сказала Карен, лучше проверить, кто это.

Первый звонок был от крестного отца Ника. Ник только что звонил ему и оставил сообщение.

– Он в Окленде.

Голос моего друга звучал встревоженно.

– Он говорит, что у него неприятности и ему нужна помощь. Я не знаю, что делать.

Сердце у меня заколотилось.

Следующее сообщение от Вики. Ник позвонил и ей и тоже оставил похожее сообщение: «Я наврал о “Джошуа-Три”. Я не хотел, чтобы вы беспокоились, что я в Окленде. Я не употребляю. У нас неприятности. Нам нужны билеты, чтобы вернуться в Лос-Анджелес». Он рассказал путаную историю о том, как они туда попали. В итоге они с З. оказались в доме кокаинового наркомана в Окленде, который впал в безумие, и им нужно было оттуда быстрее выбраться.