Эдиге Валиханов - Кенесары

Доклады обоих посольств — и Долгова, и Герна — показали, что необходимо построить укрепления, о которых говорилось выше. В целом, решение о возведении укреплений принималось довольно долго. Прежде всего в планах Оренбурга, в том числе и Перовского, и Обручева, постоянно обозначалась необходимость каких-то серьезных средств, чтобы остановить движение Кенесары. Поэтому для начала была проведена рекогносцировка местности. Начиная еще с 30-х годов Кенесары прекрасно понимал, что проведение рекогносцировки местности обнаруживает, где есть водопои, луговые места, колодцы, проходы и для войск, и для караванов — все то, что всегда находилось в сфере внимании Кенесары. Вместе с тем он был не в состоянии проконтролировать все эти подготовительные работы.

В былые времена советские историки постоянно указывали на то, что среднеазиатские пределы и степи Казахстана постоянно находились под пристальным вниманием ученых и исследователей. Но какая цель при этом преследовалась? Она зачастую забывалась. А в первую очередь исследования территории Казахстана велись с целью проведения военно-экспедиционных работ, создания различного рода форпостов, крепостей, укреплений. Это, в свою очередь, означало появление новых торговых путей, новых торговых отношений. В целом надо заметить, что в Российской империи торговля никогда не была в большом почете. Многие исследователи подчеркивали, что в России торговля была всегда подотчетна чиновничьим и бюрократическим структурам. И конечно, отдельные караваны под главенством купцов шли с огромным конвоем. Обычно этот конвой занимался добычей продуктов питания в близлежащих поселениях. Не одна большая петиция или жалоба хранится в архивах Алматы, Оренбурга, Омска и Санкт-Петербурга, где говорится о своеволии охраны караванов. Вместе с тем нужно указать и на то, что исследователи, которые шли в степь, руководствуясь строго прагматическими целями, одновременно делали важные и очень нужные открытия для науки. Именно эти открытия стали достижениями и российской научной мысли, и мировой цивилизации. Вследствие такого понимания задач научно-исследовательских работ многие российские ученые видели своими глазами, какова реальная обстановка. Свидетельством тому являются многочисленные исследования этих ученых. В результате их деятельности территория Казахстана, которая охватывала огромные пространства, была очень хорошо исследована в географическом, экономическом и, как тогда выражались, статистическом отношении.

Таким образом, посольства Долгова и Герна, которые были направлены с одной лишь прагматической целью, в то же время привнесли и некоторые элементы в изучение дальних краев, которыми в то время считались казахские степи и места, где кочевал Кенесары. В официальных документах рекогносцировочные работы, которые вместе с казачьими отрядами углублялись в степь, упоминались как исследования, хотя на самом деле являлись не чем иным, как воинскими поисками, наследием XVIII века. Отряды, которые занимались воинскими поисками под руководством армейских или казачьих офицеров, зачастую разоряли аулы и потому снискали дурную славу. И потому администрация, постоянно сталкивающаяся с сопротивлением казахов, всегда стремилась отправлять на эти поиски очень хорошо экипированные небольшие отряды. Конечно, отряды численностью в двести, триста, пятьсот человек не могли продвинуться в глубь степи и не могли нанести такого урона, как армии на европейском театре военных действий.

В 1845 году поиски проводила и Сибирская администрация. В особенности командир приграничных областей и командующий непосредственно казахами, в то время еще полковник Вишневский очень энергично проводил эту политику. Генерал-адъютант Горчаков был, как мы знаем, самым сильным противником Кенесары Касымова. А среди его подручных по привлечению на свою сторону султанов, биев и так далее, которые стремились поживиться в этом краю, был Вишневский. Как правило, в реляциях не писалось о проведении этих воинских поисков, о них упоминалось вскользь.

Кенесары Касымов был сыном своего времени, своего народа и впитал его ментальность. И часто личное и общественное в нем переплеталось. Как в свое время мы отмечали, у него имелось несколько жен, которым выделялись свои юрты со своим скарбом и имуществом. Вместе с тем очень часто Кенесары испытывал чувство личной мести по отношению к тому или иному непокорному роду. И когда в 1844 году он напал на отряды, которые возглавляли Ахмед и Арслан Джантюрины и полковник Дуниковский, он это сделал и из чувства мести. Джантюрины и Айчуваковы и другие султаны того времени не стремились к той цели, к которой стремился Кенесары. Им было очень выгодно и приятно проводить время рядом с Оренбургской администрацией, получать от нее поощрения и большие подарки. Им присваивались новые звания и должности, хотя для получения этих званий у них не было никаких оснований. Дело в том, что они в большинстве своем не заканчивали военных училищ и не проходили действительной военной службы. Но им через некоторые промежутки времени повышали звания, и многие из них становились полковниками и генералами. Если бы они были хорошо подготовлены в военном плане, то, конечно, сумели бы создать свою собственную тактику и стратегию ведения степной войны. Однако этим отличился один лишь войсковой старшина Лебедев, достойный противник Кенесары Касымова. Но и его обвинили в каких-то грехах, и он был предан суду. Вместе с тем понимание ведения степной войны и обращения со степными народами заключалось не только в проведении военных походов. Это требовало тонкой дипломатии, тайной и явной, и внедрения ее в политическую систему степи. И этого зачастую не могли сделать ни чиновники, ни армейские чины, ни сама администрация. А те султаны и правители, которые были знакомы с ментальностью казахского народа, явно противодействовали глубокой, цельной и целенаправленной политической линии правительства. Это было им невыгодно, поскольку за многие свои действия они могли понести наказание.

Большая политика требовала новых усилий, в ней переплелись интересы самого Кенесары, его сподвижников, интересы Оренбурга, омского начальства, высших чинов империи и даже правителей близлежащих государств, которые льстиво и сладкоречиво пытались привлечь на свою сторону Кенесары. Тот же бухарский хан подарил Кенесары значительные подарки, о которых мы уже говорили. Поэтому получалось, что он должен был находиться на службе и у хивинского, и у бухарского ханов. Тем более что бухарский хан фактически был полновластным владельцем всех центральноазиатских владений, и хивинских, и даже части кокандских территорий, которые были ему в какой-то степени подотчетны. Но у Кенесары было свое собственное политическое мнение. Заручившись поддержкой хивинского хана, он хотел любыми путями создать свою самостоятельную вотчину — хотя бы на территории Хивинского ханства. Хивинский хан этому не противился. Он хорошо понимал, что такой союзник, как Кенесары — отважный герой, боец, — может стать тем самым буферным устройством, которое защитит его ханство от воздействия России.