Эдиге Валиханов - Кенесары

Однако Кенесары Касымов не был столь послушным ханом, он тоже стремился создать свое самостоятельное государство, но реальная жизнь все больше отодвигала эти планы в далекое будущее. Реальность была такова, что все эти крупные державы стремились закрепиться на центральноазиатских просторах и создать свой плацдарм — новое колоссальное имперское владение. Взоры всех были устремлены в пустынные, слабо населенные места: в верховья рек Чу и Сарысу, в Кызылкумы, где могло по-настоящему развернуться мощное государство. Но и взоры Кенесары Касымова обратились именно к этим районам, потому что он видел в них реальную возможность обосновать свое ханство под прикрытием многих казахских родов всех жузов. Все-таки он всегда представлял себя как единый казахский хан. И потому к концу 1845 года, когда стали строиться укрепления на Тоболе и на Иргизе и входить в полную силу, поскольку туда придвигались войсковые соединения, которые строили эти укрепления, все больше и больше аулов отходило от самого Кенесары Касымова, тех аулов, которые были не в состоянии заплатить огромное количество налогов и налагаемых штрафов и не могли стать основной материальной базой для войск Кенесары. Все эти причины, вместе взятые, и послужили тому, что Кенесары Касымов двинулся в районы Старшего жуза. И, как водится в традициях казахской старины, он двигался на юг как полновластный хан. И как хан, конечно, не отказывался ни от подарков, ни от иных почестей, которыми его награждали многие родоправители. Многие из них награждали его с тем, чтобы он оставил их в покое, но не таков был Кенесары Касымов. Напротив, принимая подарок, он всегда давал почувствовать, что этот подарок связывает теперь незыблемыми узами эту часть рода и эти аулы с ним самим и его идеей.

Идея создания самостоятельного государства была очень близка десяткам тысяч людей. Почему? Да потому, что они испытывали гнет и тех, и других феодалов, и думали, что в конце концов один сильный хан сможет оградить их от всех этих поборов и взимания зякета и ушура всесильным Кокандом. А зачастую зякет и ушур взимались на несколько лет вперед. И тот, кто взимал налог, брал в свою пользу три части этого налога. Таким образом, в саму казну хан мало что получал от него. Известно, что вельможи и бухарского, и хивинского, и кокандского ханов постоянно жаловались на то, что налоги не доходят до казны. Казна всегда оставалась почему-то пустой. А вместо этого огромное богатство и влияние приобретали зачастую сами феодалы, и они становились теми политиками, которые направляли действия ханов. Фактически все эти ханы становились игрушками в руках феодальных властителей, которые формировали политику. А политика у них была очень проста: разжиться, развлечься и иметь для себя самые большие выгоды где бы то ни было. Настоящая политическая игра, та политика, которая должна была стать одним из направлений деятельности этих государств, зачастую наталкивалась на своеволие феодалов, вельмож. Поэтому получалось так, что все эти взаимоотношения — переплетения и столкновения политических, экономических, социальных, межродовых, межклановых интересов — накладывали отпечаток на жизнь и юга Казахстана, и центральноазиатских государств.

Центральноазиатские правители зачастую объединялись по своим политическим целям, но эти цели были не так дальновидны, как хотелось бы. А в 1845 году, наконец, осталась позади та самая кровопролитная война между Бухарой и Хивой, которая должна была решить в определенной степени и судьбу Кенесары Касымова. В центрально-азиатских делах Хива постоянно покровительствовала Коканду. И потому теперь Кенесары Касымов понял, что необходим разрыв с Хивой. Но куда же перекочевать в таком случае? Остаются единственные территории, которые не могут достать ни кокандские войска, ни хивинский хан, ни тем более российские отряды, — это Прибалхашье, где находились места кочевания многих родов Старшего жуза. Да, Прибалхашье — это пустынная часть Казахстана, но вместе с тем она является как бы связующим звеном между теми родовыми подразделениями, которые находятся севернее в составе Среднего жуза, и теми подразделениями, которые находятся в Жетысу и являются основными родами Старшего жуза. Благодатная земля Жетысу всегда привлекала всеобщее внимание и выгодным расположением торговых и других путей, издавна проторенных в этих местах, и замечательными горами, на склонах которых могли выпасаться тучные стада скота, и большим количеством водоемов, и замечательными климатическими условиями — всем тем, что создавало своеобразный райский уголок на степных просторах Казахстана.

Основные силы Кенесары Касымова в этот период были направлены на захват кокандских крепостей. Некоторые его отряды двигались в Туркестан и Ташкент. Таким образом, Кенесары Касымов со своим войском направлялся в районы заселения Старшего жуза и Семиречья. Семиреченская жизнь Кенесары Касымова — это особая страница его движения, его жизни. Ностальгия местных жителей по тем славным временам, когда ими управляли действительно разумные казахские ханы, проявилась в бесконечной череде почестей и преклонений перед ханом Кенесары. В душе, конечно, Кенесары Касымов осознавал, что все это может быстро исчезнуть, как те степняки, которые, появившись на горизонте, быстро исчезали на своих быстрых скакунах. Вместе с тем он стал тут же создавать все те коммуникации, всю ту экономическую базу, которая позволила бы ему стать полновластным правителем в районах Старшего жуза. Но там были свои правители, свои собственные баи и бии, которым было не очень лестно принимать Кенесары Касымова как своего главного хана. И потому уже в это время начались раздоры на почве главенства над населением хана, султана, бия или батыра. Их нельзя обвинять в том, что они не понимали Кенесары Касымова и не хотели его принимать. Они его хотели бы принять, но лишь как гостя, а Кенесары Касымов хотел быть хозяином этих земель. Хозяином положения. К этому его обязывали и ханский титул, и его происхождение. К этому обязывала его идея восстановления казахского ханства.

Но ведь события, которые произошли после падения ханства Абылая, после падения отдельных родовых объединений, после постройки приказов и внешних округов, — все они прошли, как бы не задевая самого Кенесары. Да, они имели к нему непосредственное отношение, но его идеологию они не задели. И получилось так, что Кенесары Касымов со своей идеологией не мог вписаться в рамки Старшего жуза в смысле его сегодняшних забот и тревог. Это не означает, что Кенесары Касымов не хотел или не стремился найти общий язык с владельцами Старшего жуза. Наоборот, и они искали с ним союза, и они старались с ним быть на одном векторе политической жизни, но обстоятельства ушли далеко вперед от стремления этих людей. Таким образом, мы можем сказать о том, что Кенесары Касымов со своими сарбазами и со своим ханством, может быть, даже опоздал для создания своего государства на территории всего Казахстана и даже на территории Старшего жуза. Да, он был принят как хан, как боец и как народный герой, но события опережали его. Ему необходимо было сообразно этим событиям постоянно находиться в гуще политической жизни. И он сумел в некоторой степени выдержать этот сложный, а может быть, и сверхсложный политический экзамен.