Александр Кан - Курехин. Шкипер о Капитане [litres]

Однако уже на следующем альбоме «Аквариума» – «Табу» Курёхин стал полноценным членом группы. С середины 1982-го и весь 1983 год Курёхин и БГ были, что называется, не разлей вода. Гребенщиков прочно занял место лучшего друга Курёхина. Они проводили вместе огромное количество времени: вместе слушали музыку, вместе ее делали – будь то ставшее практически обязательным участие Курёхина во всех концертах «Аквариума», спорадические появления БГ в различных курёхинских составах, редкие концерты чекасинского трио, участившиеся вылазки в Москву будь-то полноценным «Аквариумом» или скромным дуэтом и даже безумный проект совместной записи.

Речь идет, конечно же, о ставшей уже хрестоматийной истории с записью альбома «Subway Culture» [143] Изданный в 1986 году на Leo Records под названием «Subway Culture. The Third Russian Opera» («Подземная культура. Третья Русская опера») совместный альбом Сергея Курёхина и Бориса Гребенщикова с участием Игоря Бутмана. . Курёхину ужасно захотелось записаться на большом органе – инструменте, прямо скажем, не самом распространенном. Среди его многочисленных приятелей дворников-сторожей нашелся и человек, стороживший по ночам здание Кировского театра, где и был вожделенный орган – один из немногих в городе. Была намечена ночь записи, и в ожидании условленного часа – не спать же, в самом деле! – друзья коротали время за коньяком. К условленному часу выпито было (по восторженному рассказу самого Курёхина спустя несколько дней после знаменательного события) по бутылке на брата. В каком состоянии они добрались до инструментов, можно только догадываться. Курёхин уселся за клавиатуру, а Гребенщиков отправился куда-то под потолок театра в радиорубку. Там же установили двухдорожечный магнитофон, в который была подключена гребенщиковская гитара. Если Боб и был в состоянии слышать органные переливы партнера, то до Курёхина, сидящего несколькими десятками метров ниже, ничего из гитарных пассажей друга, разумеется, не доносилось. Получившийся в результате спонтанно-интуитивный бред вполне вписывался в уже упоминавшуюся и столь почитавшуюся тогда друзьями эстетику Джона Кейджа – Лу Рида.

Не думаю, впрочем, что получившийся из этой записи альбом так прочно остался бы в памяти (все-таки с точки зрения музыкальной это скорее шалость-курьез, чем достойная сколько-нибудь серьезного внимания работа), если бы не абсолютно превосходное вербально-визуальное оформление изданной спустя два года на Leo Records двойной пластинки. Не знаю, когда писался пошедший на пластинку текст «либретто» этого эпохального произведения, получившего жанровое определение «Третья Русская Опера». Не знаю также, кто больше приложил руку к его созданию, – думаю, что друзья резвились вместе: ХII век, Охотно, Центр Русской Независимой Древности, пост-мутанты из альтернативной реальности, Совет Князей, саксофонист Игорь Достоевский (таким образом был зашифрован Бутман – отдельная, записанная с ним несколько месяцев спустя короткая 15-минутная композиция составила третью сторону двойного альбома), юродивые, предсказывающие восстание декабристов и изобретение печатного станка, – во всем этом совершенно явственно читаются корни и будущих словесных вступлений в «Поп-Механику», и близкого по своей задорной бредовости текста к записанному десятилетием позже инструментальному альбому БГ «Квартет Анны Карениной. Задушевные Песни», и, конечно же, одной из последних совместных работ Курёхина – Гребенщикова – фильма Сергея Дебижева [144] Сергей Дебижев (род. 1957) – кинорежиссер, сценарист, художник, в 1980–1990-е годы тесно сотрудничал с Гребенщиковым и Курёхиным, автор фильма «Два капитана 2». «Два капитана 2».

Дебижев, кстати, внес колоссальный вклад в создание «Subway Culture». Я с ним познакомился еще в 1980 году в Художественном училище им. Серова, где я преподавал английский язык, а он, свежий выпускник «Мухи» [145] «Муха» – фамильярно-любовное прозвище готовившего художников-графиков, дизайнеров и специалистов по интерьеру Ленинградского высшего художественно-промышленного училища им. В. И. Мухиной. Ныне – Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия имени А. Л. Штиглица. , – промышленный дизайн. Он только-только начинал тогда вхождение в кинематограф и работал художником на первых документальных фильмах Александра Сокурова. На меня огромное впечатление произвел увиденный с подачи, кажется, того же Дебижева на каком-то закрытом просмотре в ЛГУ первый полнометражный художественный фильм Сокурова «Одинокий голос человека» по мотивам прозы Андрея Платонова. В то время Дебижев попытался даже наладить творческое сотрудничество между еще начинающим кинорежиссером и «Аквариумом». Помню концерт в ленинградском «Доме актера», для которого Сокуров готовил какое-то сценическое то ли действо, то ли оформление. Ни действа, ни оформления внятного не получилось, и дальнейших попыток к сотрудничеству стороны не предпринимали.

Дебижев же сделал великолепное стильное оформление для конверта «Подземной культуры»: русский белокаменный собор с луковками куполов, а под ним в мрачном подземелье – воины с копьями и стрелами. Двойная пластинка в лучших традициях раскрывающихся как книга альбомов прог-рока 1970-х внутри содержала то самое «либретто», выписанное изящным вензельным шрифтом в художественном обрамлении. Насколько я знаю, в России на виниле альбом так и не переиздавался. Была, кажется, кассета, но и кассета, и CD, и уж тем более всяческие цифровые издания этого опуса никакого смысла не имеют – музыка, повторяю, интерес представляет сугубо исторический, а вот внешний вид полномаcштабного LP до сих пор впечатляет, и все вместе становится монументальным памятником эпохи.

Помню, кстати, как мы с Курёхиным бережно передавали листы с оригинальной дебижевской графикой – проложенные папиросной бумагой, упакованные в специальную папочку – какому-то американскому дипломату на очередном приеме в резиденции американского консульства с тем, чтобы тот переправил их дипломатической почтой Лео Фейгину в Лондон.

Бутман – не единственный музыкант из прежней курёхинской джазовой и околоджазовой тусовки, втянутый благодаря Курёхину в орбиту «Аквариума» и БГ; можно еще упомянуть мелькавшего на записях и «Табу» и «Радио Африки» басиста Владимира Грищенко. Справедливости ради, правда, нужно признать, что он хоть и играл в том самом вапировском квартете, в составе которого я впервые увидел Курёхина в октябре 1978 года, джазовым музыкантом может считаться лишь условно – в конце концов, вместе с Курёхиным он играл еще во вполне роковом «Гольфстриме». Да и у Вапирова Грищенко играл не на джазовом контрабасе, на роковой бас-гитаре.