Александр Кан - Курехин. Шкипер о Капитане [litres]

Тут же встречались и знакомые. Прямо на пляже мы столкнулись с Дэвидом ван Тигемом [211] Дэвид ван Тигем (род. 1955) – американский музыкант, художник и композитор. Сотрудничал с Дэвидом Бирном, Лори Андерсон, Брайаном Ино. По линии Информационного агентства США в 1987 году побывал в СССР и выступал с концертами в Москве и Ленинграде. , замечательным перкуссионистом-перформансистом, который годом раньше выступал у нас в Ленинграде на фестивале-симпозиуме новой музыки в Доме ученых в Лесном – том самом фестивале, где курёхинское сольное фортепианное выступление ограничилось зачитыванием либретто. Дэвид тут же к нам присоединился, и мы с удовольствием провели целый день на пляже, болтая о музыке и делясь с Дэвидом своими впечатлениями об Америке.

Познакомились мы и с еще одним из наших кумиров – чернокожим тромбонистом Джорджем Льюисом [212] Джордж Льюис (род. 1952) – американский тромбонист и композитор, в 1970-е годы активно работал в новом джазе, состоял членом чикагской AACM. В конце 1980-х увлекся электронной музыкой и стал разрабатывать принципы взаимодействия между акустическими инструментами и компьютером. , которого хорошо знали и любили еще по пластинкам Брэкстона 1970-х годов. Тут, правда, Льюис, в полном соответствии с авангардным пафосом фестиваля, совершенно отказался от своих джазовых корней и выступал дуэтом с… компьютером. Тогда это было еще в новинку. Звук его тромбона поступал в компьютер, где по специально подготовленной программе проходил какую-то переработку и выходил наружу с миллисекундным запозданием уже в виде совершенно иной – и тембрально, и мелодически, и ритмически – музыки. Иной настолько, что предвидеть, что получится на выходе, не мог никто, включая самого Льюиса. Мне, признаться, музыка Льюиса тогда не понравилась – показалась сухой и выхолощенной. Сергею, кажется, тоже, но зато он с огромным интересом пытался разобраться в принципе действия компьютерной программы.

Но главным, наверное, итогом пребывания в Майами стала для Курёхина завязавшаяся там дружба с перкуссионистом и вокалистом Дэвидом Моссом [213] Дэвид Мосс (род. 1949) – американский авангардный перкуссионист, вокалист, композитор. . Познакомились они годом раньше в Берлине, когда Мосс по приглашению Курёхина вышел на сцену в концерте «Поп-Механики» в берлинском зале «Tempodrome». Я же увидел Мосса впервые уже в Америке, правда, не в Майами, а еще в Нью-Йорке, в той самой Knitting Factory. Первое впечатление полностью противоречило сложившемуся у меня о нем по пластинкам представлению. Я слышал несколько альбомов довольно сухой, вполне характерной для рубежа 1970-х и 1980-х свободной импровизации и шумовой музыки, которая к концу десятилетия, на волне уже вполне поднимавшего голову джазового постмодерна, казалась анахронизмом. Сам же Мосс – огромный, толстый, вечно улыбающийся и даже смеющийся глыба-человек с окладистой черной бородой и добрыми глазами – производил впечатление кого угодно, но только не зануды-авангардиста.

Именно Мосс, прознав о пребывании Курёхина в США, сумел убедить организаторов New Music America, где Мосс должен был выступать, пригласить малоизвестного им русского пианиста. Курёхин же, в знак признательности, предложил помимо сольной фортепианной программы сыграть в отведенное ему время еще и дуэтом с Моссом. Директор фестиваля не соглашался. По его представлениям, Мосс, таким образом, получит слишком много времени на фестивале. Курёхин, хотя положение его не способствовало слишком капризному поведению, твердо стоял на своем – или ему разрешат выступить дуэтом с Моссом, или он и вовсе отказывается играть. Все это препирательство, при моем переводе, происходило буквально за полчаса до начала концерта в крохотном уютном клубике на набережной Майами-бич. Директор фестиваля упорствовал, грозился закрыть клуб и чуть ли не вызвать полицию. «Похоже, проблемы с цензурой и администрацией здесь ничуть не лучше, чем в России!» – горько пошутил Сергей.

Каким-то чудодейственным образом компромисс был найден – состоял он, кажется, в том, что Моссу велели ограничиться то ли десятью, то ли пятнадцатью минутами – и концерт начался.

Описать курёхинскую часть программы предоставлю Дэвиду Моссу:

«Соло Сергея было более чем потрясающим – благодаря невероятному богатству идей и супервиртуозности. Я помню, как стоял за кулисами клуба и думал, что Сергей сумел удивить публику, показав им нечто совершенно отличное от того, на что они рассчитывали или что хотели услышать. В его игре не было пространственных атак, изломанного рока или упрощенного минимализма американской новой музыки. Это был чистый Курёхин – напряженный, безостановочный поток фантазии, со ссылками на русский фолк, европейскую классическую музыку и, конечно же, виртуозную русскую пианистическую школу».

Затем вышел Мосс и своим фальцетом в сопровождении курёхинского фортепиано выдал какую-то дикую смесь из оперных арий, джазовых стандартов, поп-репертуара и свободной импровизации. При этом он еще и аккомпанировал себе на не менее диком и разношерстном наборе игрушечных барабанчиков, комично смотревшихся на фоне его огромной фигуры, каких-то свистулек, дудочек, тарелочек, детских электронных клавиш и прочей подобной ерунды. Все вместе представляло собой невообразимую, одновременно и до коликов смешную, и завораживающую звуковую мистерию, вполне под стать курёхинской.

Спустя два года, в самый разгар безумных перестроечных лет Курёхин умудрился вызвать совершенно обалдевшего от неожиданности Мосса играть на сцене Мариинского (тогда еще Кировского) театра в одной из многочисленных тогда новосветских тусовок. Событие называлась что-то вроде «Ренессанс Санкт-Петербурга» и должно было продолжаться 24 часа. Шесть из них были отведены под авангард, курировать который было доверено Курёхину (кому же еще?). Моссу был мгновенно куплен билет, а в Нью-Йорке ему вручили еще и картину – организованный кем-то из наших знакомых подарок городу от знаменитого художника-авангардиста Роберта Раушенберга [214] Роберт Раушенберг (1925–2008) – американский художник. В 1950-е годы работал в стиле абстракционизма и концептуализма. Считается одним из сооснователей и классиком поп-арта. . Никаких сопроводительных документов на картину не было, но во всеобщем тогдашнем хаосе Мосс сумел без проблем привезти ее с собой. Тем временем авангардную часть фестивального марафона успели отменить, но Курёхин, разумеется, как и в Майами, сдаваться не собирался. Он вписал своего друга в этническую часть, представив его фолк-певцом. Мосс торжественно вручил на сцене тогдашнему мэру города Анатолию Собчаку картину, которая призвана была положить начало Музею современного искусства в городе.