Вячеслав Элеш - Записки подпольщика

Несколько слов о подлинных героях-подпольщиках, работавших в городе, Михайлове и Леване. В 1919 году я встречался с ними в клубе на Первой Речке по заданию партии. Михайлов был волевой, энергичный человек, был способен работать день и ночь, безотказно. Страха он не знал.

Товарищ Леван более сдержанный, работал так же преданно и безотказно. Оба: и Михайлов, и Леван, хорошие конспираторы, были неоценимыми исполнителями опасных поручений.

В работе по снабжению Военному отделу партии помогали десятки преданных товарищей в учреждениях и на предприятиях города. Одним из организаторов всего дела был В.П. Шишкин (Володя Маленький).

Владимир Петрович Шишкин родился 19 декабря 1889 года в слободе Ламской Старо-Оскольского уезда Курской области. Еще мальчиком, по окончании начальной школы, он начал трудиться. За участие в революционных событиях 1905—1906 годов и в последующие годы неоднократно подвергался арестам. Демобилизовавшись после второй мировой войны, остался в Чите, где работал радистом.

В Забайкалье и на Амуре летом 1918 года Володя Шишкин принимает активное участие в борьбе с контрреволюционным мятежом. В ноябре 1918 года В. Шишкин вместе с Николаем Горихиным приезжает во Владивосток, быстро устанавливает связь с большевиками, в частности с М. Сахьяновой, и включается в активную подпольную работу.

В П. Шишкин, один из руководителей большевистского подполья, в годы гражданской войны в Приморье

Небольшого роста, худой, щупленький, он вполне оправдывал любовно данную ему партийными товарищами кличку Володя Маленький. Все, кто близко знал В.П. Шишкина, искренне его любили. Выдержанный, спокойный, всегда скромный, он обладал вместе с тем большой силой воли, смелостью и отличался исключительной работоспособностью. Казалось, не было области работы, где он не принимал бы живейшего участия.

В один и тот же день его можно было встретить на Эгершельде, на Русском острове, на Седанке и на Второй Речке. Он сам не раз добывал военное снаряжение и проявляв необычайную находчивость, когда оказывался в трудном или опасном положении. Однажды, рассказывал мне сам В.П. Шишкин, он вез с Русского острова пироксилин. Желая быстрее попасть на трамвай, В. Шишкин с катера направился к Светланской улице, пересекая железнодорожный путь. Здесь его встретил колчаковский милиционер. Полагая, что в свертке какая-то контрабанда, которой можно поживиться, милиционер крикнул: «Стой! Покажи, что несешь!». Разумеется, раздумывать долго не приходилось. В.П. Шишкин бросил сверток и помчался назад к пароходной пристани. Катер только что дал последний свисток. Смешавшись с толпой, В.П. Шишкин успел сесть на катер и через полчаса опять оказался на Русском острове. Вновь раздобыв пироксилин, он благополучно доставил его в город.

В период всеобщей подготовки ликвидации колчаковского режима в Приморье В.П. Шишкин проводил большую работу по организации рабочих боевых дружин и вооружению их. Репрессии и преследования, экономическое давление, которые обрушились на рабочих (разгром профсоюзов, удлинение рабочего дня, снижение заработной платы и увольнение многих рабочих с работы), не ослабили их воли, не сломили сопротивления ненавистному режиму. Большевики сохранили свою организованность, укрепили свои силы для решительной борьбы.

В профессиональных союзах грузчиков, железнодорожников, моряков, металлистов, швейников, служащих и т. д. шла напряженная работа. В правления союзов массы избирали преимущественно большевиков и сочувствующих им.

Председателями многих союзов были избраны большевики: у грузчиков — Денисенко, у моряков — И.И. Шевцов, у металлистов — А.А. Гульбинович. Легальные организации рабочих — профсоюзы — проводили в жизнь политику партии, выполняя указания подпольного обкома. По приказу Центрального бюро профсоюзов массы рабочих организованно выступали против мероприятий колчаковской власти и игнорировали их. Естественно, что такое положение вызвало особое внимание контрразведки и она усилила наблюдение за деятельностью профсоюзов и Центрального бюро.

Надо сказать, что в те дни (лето 1919 года) ряды большевиков стали заметно пополняться за счет лучших, наиболее сознательных людей.

Таково было положение во Владивостоке, когда неожиданно раздались орудийные и пулеметные выстрелы так называемого гайдовского восстания.

Всякое восстание, как известно, готовится в глубокой тайне. Этого нельзя сказать о гайдовском восстании. По мысли его организаторов, оно должно было охватить широкий фронт колчаковского тыла. Однако масштаб его действия оказался столь ограниченным, и в нем участвовало так мало людей, что оно не вышло за рамки локального выступления. О восстании знали те, против кого оно готовилось, а также американское и японское командование.

Однажды, это было в первых числах ноября 1919 года, приходит в Центросоюз Михайлов и говорит:

— Нужна подвода для одной операции. Было бы хорошо, если ты сам будешь с ней.

— Когда ехать?

— Сегодня к пяти часам вечера.

— Не могу. У меня в шесть часов собрание рабочих и служащих.

— А если собрание без тебя?

— Нельзя! Вопросы важные и председатель Совета должен быть. Давай отложим на завтра.

— Нет, отложить не можем. Поеду с Леваном или с кем-нибудь другим, а подводу ты приготовь.

— Да, вот что, — добавил он доверительно, — в ближайшее время можно ожидать значительных событий: готовится восстание.

Сказав, что он спешит и больше ничего не знает, Михайлов ушел.

Но как удержаться и не поделиться такой новостью с членами своей парторганизации! Лагутин и Никифорова восприняли мое сообщение так же, как и я: восстание казалось всем нам желанным.

Но вот приходит к нам Николай Руденко. В последнее время он держал с нами постоянную связь. Был конец занятий, и мы пригласили Н. Руденко в отдельную комнату. Каждый из нас почувствовал, что он пришел сегодня неспроста. Н. Руденко приходил к нам всегда неожиданно, тихо и обычно на несколько минут: даст тихим голосом задание и так же незаметно исчезнет. Сегодня он впервые заговорил с нами полным голосом и без всяких предисловий заявил:

— Назревает восстание!

Это для нас уже не было новостью, и мы выжидательно молчали. Посмотрев на нас внимательно, Руденко продолжал, что организаторами восстания являемся не мы, большевики, а эсеры, то есть те же контрреволюционные силы, которые в начале лета 1918 года, вдохновляемые империалистами Антанты, осуществили контрреволюционный мятеж в Сибири и в Приморье, подготовили почву для режима Колчака.