Владислав Дорофеев - Докричаться до отца

Воссозданная история нашего рода по мужской линии за два последних века теперь распознается в жизненных обстоятельствах и человеческих деталях, в реальных людях из плоти и крови.

Ефрем (ювелир, раввин), сын Ильи, родился в воскресенье, 31 августа 1813 года.

Дорофей (волкодав), сын Ефрема, родился во вторник, 14 августа 1845 года.

Яков (плотник), сын Дорофея, родился в воскресенье, 31 августа 1869 года.

Гавриил (лошадник, усач), сын Якова, родился в субботу, 14 августа 1893 года.

Симон (механик), сын Гавриила, родился в воскресенье, 31 августа 1914 года.

Георгий (офицер), сын Симона, родился в понедельник, 26 августа (14 августа по юлианскому календарю) 1935 года.

Отец умирал трижды, и после каждого инсульта вставал. Встал бы и жил после третьего инсульта, если бы не подлое нападение. Возможно, были бы еще подробности, м.б. герои и персонажи.

Как выяснилось, отец сделал еще больше. После его ухода, разбирая оставшиеся бумаги и документы, я нашел легендарную рукопись, о которой я слышал прежде от него, но думал, что это именно выдумка, фарс или вольная фантазия из прошлого. Однако, она передо мной, из небытия, из семейной легенды. «Лоза. Мария, мать Иисуса. Рукопись, написанная Дорофеем сыном Ефрема». К рукописи приложен список рода Георгия за два тысячелетия, по уверению автора рукописи?! То есть, список первородных представителей рода до Иосии, названного брата Иисуса Христа, приемного сына Иосифа-обручника (мужа Марии, «от которой родился Иисус, называемый Христос» (Мф.1.16)?!

Кто мы и откуда, а я? Вот вопрос, на который хочет ответить каждый, и я! Как бы кто не относился к своей родословной, игнорировал вовсе или презирал, пытался создать новую. Потому как на земле нет ни одного человека ниоткуда, у каждого есть свой род, каждый откуда-то вышел, у каждого есть предшествующие ему поколения, никто не свободен от своей родословной, фамильной истории, уходящей в столетия и даже тысячелетия. Например, от самоубийцы в роду. Никто! Как и от надежды исправить все кривизны рода. Разве кто-нибудь предпринимал исследование своей семейной кровной преемственности от Адама. В этой книге такое усилие совершено.

В итоге два вектора, две темы, должны соединиться в одной точке. Каков будет итог? Где и как эти две линии друг друга дополняют? Что мой род привнес в человеческую историю, в чем оправдание нашей жизни, личной и родовой истории?

Хотя текст книги сделан на автобиографической основе, это не только автобиография рода. Моей главной задачей было показать гениальную грань, по которой нужно пройти, чтобы сохранить взгляд в будущее, надежду и, собственно, будущее рода, семьи, себя самого, когда принимаемые решения, действия и позиции историчны, а не ведут в тупик забвения и растворения в прошлом. Потому что, кто мы и откуда, а я, ты, – это вопрос, на который хочет ответить каждый.

«Докричаться до отца» – это стремление дотянуться до своих предков, соединив в одном повествовании две истории: библейскую человечества и обозримую одного рода и семьи. На примере жизни представителей нескольких поколений рода за два века показать линию жизни, события, решения, позиции и действия, которые способствовали развитию рода и каждого отдельно взятого представителя рода. Какая линия поведения, какие события историчны, какие вели в тупик и к забвению? В каждой из представленных историй есть свои закономерности, свой договор с Богом, божественный план. Даже зримое отступление от плана – самоубийство одного из представителей рода или распятие Христа – есть часть единого плана.

Глубина и высота, падение и победы, разочарование и упоение, ошибки и приобретения, ненависть и страх, жертвенность и любовь оживших в моем воображении представителей моего рода – вот предмет хроник. А фарс оттого, что большую часть описанных историй и событий невозможно задокументировать. Впрочем, любой документ может оказаться фарсом. В таком случае, какая разница. Потому что все ушедшие живы для меня, пока я о них думаю, молюсь, пишу эксцентричный роман-предание.

Ефрем, сын Ильи, был еврей, да такой, что ни у кого не возникало в том сомнения, и не только по причине внешнего его вида, образа жизни и одежды местечкового еврея, жида, как говорили тогда в Российской империи, его лица и повадок, но, прежде всего по вере и силе веры раввинской, потомка Левита. Ефрем появился на свет в 1813 году. Об Илье отце Ефрема ничего не известно, кроме имени и его происхождения, ни единой детали.

Ефрем однажды понял, отчего народы в одной стране вдруг подчиняются героическому или гибельному инстинкту. Ефрем понял, что у каждого рода, каждого племени, каждой нации есть свой запах, особый ни с чем не сравнимый запах жизни, который никогда и нигде не повторяется, только у человека того же рода. Запах влек этот народ, или этот род, который влекся к гибели или подвигу. С тех пор запах рода сопровождал Ефрема повсюду. И никто не мог предугадать его намерений, потому что никто не мог и подумать, что его определяющим началом и стимулом был запах; он был первым человеком, который открыл закон запаха своего рода. И он понял со временем источник запаха. Это запах влагалища матери семьи, матерей семей рода, матерей семей народа.

У Ефрема была жена Мария. Печальные иудейские языки могли бы сказать, что Мария Ефрема похожа на Марию Иосифа. Возможно, что это так и было. Но вот что было совершенно точно, так это то, что Ефрем был раввином, поскольку был из левитов. Но на жизнь он зарабатывал ювелирным ремеслом. А на правах главы рода решал вопросы жизнедеятельности огромной еврейской семьи, предки которой вышли в пятнадцатом веке из Испании, затем через Францию и Германию добрались в восемнадцатом веке до Российской империи. Про таких принято говорить, евреи-ашкенази.

Дальше начинается период оплодотворения и ассимиляции рода в России. Было это в небольшом еврейском местечке с неблагозвучным названием Пинск, на территории нынешней Белоруссии. Частные и человеческие детали и обстоятельства истории ассимиляции моего рода утеряны. Видимо, навсегда.

Ефрем физически всегда чувствовал стремительную иглу веры, осязал устремленность своего народа к Богу. Он всегда видел внутренним зрением, как еврейский народ вытягивается в единую иглу, пронизывающую время, чувствовал ток желаний и стремлений к одной цели, слышал движение в едином направлении. Единое стремление к Богу. Ефрем знал, что, когда евреи уходили в сторону от Бога – они умирали при жизни. Еврей – это не синоним Бога. Бог – это синоним еврея. Бог у еврея в крови.

Об этом Ефрем говорил своим молящимся евреям. Всегда так говорил. И евреи его всегда так! слушали.