Юрий Никитин - Мне – 65

Любому человечку нужно что-то для самоутверждения. Для большинства спасительным кругом является диплом о высшем образовании. Таким образом человечек – неважно, как он получил эту бумажку, – как бы приподнимается над теми, кто ее не получил. Потому для ничтожеств всех мастей было так важно, что у них – высшее, видите ли, образование, а вот у Никитина – его нет.

Увы, это же самое мнение разделяли и начальники отдела кадров. Не раз мне предлагали высокие посты в издательствах, а потом с изумлением узнавали, что у меня нет диплома о высшем образовании. Наконец один из приятелей сказал раздраженно:

– Я знаю, что для тебя это только повод для хвастовства, но… не пора ли кончать?

– С чем? – спросил я.

– С твоим бездипломьем!

– А что не так?

– Да все не так. Пора тебе одипломиться.

– Зачем?

– А чтобы ты, гад, был как все. И не выделялся из нашей серой массы.

– Это понятно, – сказал я, – но а мне лично зачем? А себя прекрасно чувствую.

– Это мешает карьере.

– Писателя?

– Нет, но нам хорошо бы иметь на высоком посту своего человека. А ты с твоей изумительной биографией подходишь как нельзя лучше. Уже не говорю о твоей работоспособности и прочих данных.

– Ну, спасибо…

– Не за что. Давай займемся этим делом. Ты родом из Харькова, да? Родителей проведывать ездишь?

– Да, – ответил я, – конечно, но…

– Никаких «но». Ты поступаешь в какой-нибудь тамошний вуз, я позвоню, чтобы приняли, а там экстерном или еще как…

Я пожал плечами.

– Ну, если от меня ничего не потребуется…

– Ничего, – заверил он. – В какой вуз, говори! Или в университет?

Я подумал, вспомнил, где среди студентов одни молодые девушки из сельских школ.

– Педвуз!

– Отлично, – сказал он. – Подыщи фотографии три на четыре или сходи сфотографируйся, это на студенческий билет, а все документы и заявление от твоего имени мы сами сделаем.

– И заявление?

– Да, – повторил он сердито. – Я же знаю, что от тебя вовек не дождешься.

Через месяц я поехал проведать маму, а заодно зашел в педвуз и узнал, что уже прошел экзамены и зачислен в студенты первого курса. Среди учащихся оказался еще один из породы самцов: мелкий сельский парнишка, очень робкий и стеснительный. Остальные же все – вчерашние десятиклассницы сельских школ, чистенькие, ненакрашенные, с длинными толстыми косами до пояса, глупенькие и наивные.

Ректор сообщил, очень стесняясь, что экстерн у них запрещен, меня могут только провести по всем курсам, не предъявляя никаких требований. Нужно только дважды в год появляться в стенах института и хотя бы разок пройтись по коридорам, чтобы меня увидели. Условие обременительным не показалось, тем более что гостиницу я снял рядом с педвузом, прекрасный просторный номер, да и все складывается как нельзя прекрасно…

Так я, приезжая дважды в год на сессии, дошел до конца третьего курса, оставалось немного, вот-вот у меня окажется без всяких трудов диплом о высшем образовании, но тут грянула перестройка, пошла набирать обороты, наконец-то наступил тот строй, когда от человека требуют показать не бумажку, а то, чего он стоит, и я махнул на институт, что не больше чем развлечение, да и то самого простенького нижепоясного уровня, больше в свой педвуз не показывался.

Пошли слухи о видеомагнитофоне, смутные, противоречивые, даже невероятные. Но ведь когда-то не верили в возможность простого магнитофона, однако же речь удалось записывать, теперь это просто, у всех дома кассетные магнитофоны. Но видео… Еще понятно, как можно записать речь… хотя нет, непонятно, но уже привычно, а вот как записывать изображение, картинку? Непонятно, никто не может объяснить.

Но все-таки первые видеомагнитофоны, «Электроника-12», появились в продаже, и разговоров о них стало еще больше. Правда, в продаже появились не в свободной, их, как и все ценное, можно было только «доставать», и вот я, который никогда ничем от Союза Писателей не пользовался, кроме «Книжной лавки писателей», написал заявление, что видеомагнитофон мне нужен для работы, что я буду записывать нужные телепередачи и внимательно по несколько раз просматривать для писательского анализа…

Меня записали на очередь, и всего через полгода пришла открытка из магазина «Электроника» с извещением, что я могу прийти и выкупить. Когда все процедуры с оформлением документов и подтверждением моего права купить вне очереди закончилось, я уплатил 1200 рублей, столько стоит «Электроника-12», и вышел на улицу. Там сразу же начали подбегать шустрые ребята и предлагать мне за него три тысячи. Кстати, средняя зарплата тогда по стране была сто двадцать рублей. Так что первый советский видеомагнитофон обошелся мне в десять месячных зарплат среднего советского инженера.

Забегая вперед, скажу, что первый компьютер, 286-й, с тактовой частотой в три мегагерца, обошелся в четыреста зарплат инженера.

В продаже были советские видеокассеты, ценой пятьдесят рублей, и немецкие – за шестьдесят. Я, как бы хорошо ни зарабатывал на литературе, но прикидывал: сколько смогу купить кассет за месяц, чтобы не остаться голодным.

Этот видеомагнитофон был огромным ящиком, что едва-едва влезал в самый огромный из чемоданов. А запихивать приходилось часто: чтобы переписать фильм, надо тащить на другой конец города к такому же счастливому обладателю этого чуда.

Через несколько лет появилась новинка «Электроника-15», немного компактнее. В продаже стали появляться, в комиссионных, японские видеокассеты. Более того, если первые видеокассеты были по тридцать минут и по часу, то эти уже по полтора часа, а потом даже по два.

Это удивительно, невероятно, волшебно, но – наступил совсем другой мир! Если по телевизору фильм надо еще дождаться, не пропустить, а потом сиди и смотри, не отвлекайся, то теперь пришла абсолютная развращающая свобода! Кассету с фильмом можно запустить в любое удобное время. Более того – в любой момент можно остановить, пойти на кухню, поставить чайник, а потом вернуться и запустить с того момента, на каком остановил. Более того, можно перемотать пленку назад и рассмотреть эпизод или движение внимательнее…

Это дивный невероятный мир!.. Кассеты идут нарасхват. Кассеты советского производства продаются по-прежнему по пятьдесят рублей, а импортные – уже по восемьдесят. При средней зарплате в сто двадцать рэ в месяц это было, как мы считали, очень неплохо. Кто мог предположить, что это сверхчудо, действительно чудо из чудес… вспомним кинопередвижки черно-белого кино!.. что это чудо исчезнет с той же скоростью, с какой ворвалось в наш мир?

Исчезнет, устарев.

Генсек Брежнев, которого называли не иначе как Леонид Ильич, постепенно терял связь с реальностью, уже повесил себе на грудь четыре звезды Героя Советского Союза, а также все ордена и медали, какие только существуют. По несколько штук. А потом перешел на иностранные. За рубежом быстро раскусили эту детскую слабость к побрякушкам и награждали его по каждому поводу и без повода: жалко, что ли? Зато этот маразматик за красивый орден уступит какую-нибудь страну в Африке или, наоборот, пришлет на пару десятков миллиардов долларов больше оборудования и оружия в арабские страны…