Анна Смолина - Поговори со мной, мама

Папа, со слов мамы, был к нам почти равнодушен, продолжал пропадать на пьянках. И однажды, когда Смолин вернулся с очередных посиделок, мама его не впустила. Он тогда залез через соседский балкон, выбил балконную дверь и злобно зарядил ей кулаком в лицо. Мама вызвала милицию и написала заявление. Но через некоторое время простила отца и заявление забрала. Периодические стычки продолжались: были выяснения отношений, с рукоприкладством и прижиманием к стене. В итоге мама начала его бояться.

Мне еще не было и года, когда мама окончательно устала от отца и подала на развод. Осталась одна с тремя детьми в свои неполные двадцать четыре года. Мама рассказывает, что, когда отвозила старших сыновей в садик, иногда приходилось оставлять меня без присмотра. Она очень из-за этого переживала, но делать было нечего, родственники не помогали. А когда вдруг объявились хозяева квартиры и попросили освободить жилплощадь, маме было абсолютно некуда пойти. Она попыталась обратиться за помощью к своей маме, но та отказала, посоветовав сдать нас в круглосуточный садик-интернат.

В те годы круглосуточные детские сады были обычным делом и никого не удивляли. Люди занимались строительством социализма, работать приходилось от зари до зари, детей отдавали на пятидневку в интернат, это было удобно. Но мама такую перспективу восприняла с ужасом и наотрез от нее отказалась. На помощь пришла бывшая свекровь. Она и нашла нам другую съемную квартиру. Правда, и там мы надолго не задержались, спустя несколько месяцев хозяева тоже объявили, что решили сами здесь жить, а нам пора съезжать. Только тогда бабушка согласилась приютить дочь и внуков у себя.

Однако она не давала спуску, гоняла дочь, чтобы та искала себе жилье: комнату в общежитии или любой другой угол. Мама обивала пороги профсоюзного комитета «КАМАЗ», ходила на приемы к начальникам и своего добиться все-таки смогла. Спустя какое-то время ей выдали ордер на две комнаты в трехкомнатной квартире-малосемейке. А девять месяцев спустя среди коллег пробежал слушок, что в директорском фонде для нее готовят новую квартиру. Мама не стала терять времени, собрала необходимые справки и привезла их в профком. Так этот вопрос и решился: подсуетилась и получила отдельную трехкомнатную квартиру в новом доме.

Через год она ушла с завода и устроилась на работу в училище мастером производственного обучения. Занималась со студентами, сначала слесарная практика: тиски, набивники, ножовки, токарные станки. Потом фрезерные станки. После практики на следующий год мама устраивала своих учеников на завод, контролировала процесс трудоустройства и распорядок рабочего дня. Охрану труда, безопасность, прогулы и посещения. Маме очень нравилась эта работа, к тому же в училище хорошо платили и давали приличные премии. Была прямая зависимость: чем больше ее ученики зарабатывали, тем выше премию получала она сама. Работала много. А после трудового дня шла нас забирать из садика.

Когда мы подросли, дела пошли хуже. Мы с братьями стали бесконтрольно гулять и болтаться где хотим. В то время мы со старшими братьями познавали мир и придумывали немыслимые развлечения. Мама догадывалась, что происходит что-то странное, но что именно – не знала, а мы не делились. От бабушки снова прилетел совет отдать нас в интернат, сама сидеть с внуками она не хотела. Мама отмалчивалась, говорит, что не принято было у них разговаривать друг с другом и чем-то делиться. Все оседало на душе и копилось.

В первом классе у меня случился конфликт с учительницей, из-за этого меня оставили на второй год, и ходить в школу я перестала. Так как теперь я была предоставлена сама себе, то большую часть свободного времени болталась на улице. Конечно, мама, как могла, запрещала мне уходить одной из квартиры, прятала вещи, но я все время что-то придумывала и все равно сбегала. О том, что со мной происходило, пока я гуляла одна, – не знала ни одна живая душа.

На следующий год я снова пошла в первый класс, и мама выдохнула. Стало спокойнее. Потом у нее появился ухажер, и еще через год мы уже общей большой семьей перебрались в пятикомнатную квартиру. Дядя Витя стал нашим отчимом, а его дети Женя и Лена нашими сводными братом и сестрой. Все дети в семье были примерно одного возраста, с разницей в один-два года. Дядя Витя не был вдовцом, дети жили с ним по решению суда, потому что их мать злоупотребляла алкоголем. Иногда она появлялась в нашей жизни и просила у отчима встречи с детьми, был период, когда сводная сестра Лена даже уехала к ней жить. Но это продлилось недолго и всего один раз, пока их мать снова не ушла в запой.

Моя мама говорит, что они с отчимом сами были еще молодыми и бестолковыми, житейской мудрости в голове тогда не было. Не всегда понимали, как со своими-то детьми ладить, а тут еще надо было уживаться с чужими. Мы же с новыми братом и сестрой уживались плохо, часто воевали. Родители с нами тоже справлялись не лучшим образом. Отчим выделял своих детей, мама больше выгораживала нас.

Наша пятикомнатная квартира была роскошной: два балкона, два туалета, две кладовки. Меня поселили вместе со сводной сестрой. Пацанов распределили по другим комнатам. Мама с отчимом в своей спальне. У нас даже был огромный обеденный стол, где все могли рассесться, и была настоящая традиция обедать вместе.

Мы часто ходили гулять в лес. Пинали там мухоморы, собирали грибы и ягоды, но самым любимым было запекать картошку в фольге и трескать бутерброды вприкуску с помидорами, посыпанными солью. Возвращались домой уставшие, но довольные. Часто приносили клещей. И это снова было хорошее время, несмотря на обоюдную прохладу между нами и детьми дяди Вити.

Правда потом в доме опять начались скандалы: измены, вранье и все те же потасовки с рукоприкладством. Однажды за несколько часов до Нового года мама с отчимом в очередной раз сильно поругались, а после собрались и ушли из квартиры. Вместо них вернулись Дедушка Мороз и Снегурочка. Принесли они тогда каждому по огромному мешку подарков. А внутри каких только сладостей не было, да все импортные. Счастье у нас от этого было большущее. Мы потом между собой еще долго выменивали разные батончики. На дворе 1993 год, в стране тяжелые времена, развал Союза, а после Ельцинский переворот, когда решалась судьба не только политического устройства России, но и целостность страны. Настроения у граждан тогда были мрачные, цены повышались каждый месяц, люди жили бедно. Но мама рассказывает, что отчим работал в то время автоэлектриком в автосервисе и хорошо зарабатывал, у нас на все хватало. В то время мама ушла с официальной работы и занялась пошивом на дому. Говорит, что просто попробовала шить для себя и увлеклась, начала обшивать людей в городе и принимать заказы.