Кристофер Клэри - Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера

– Тактика? Люди говорят о тактике, – сказал Федерер. – Но на этом уровне в большинстве случаев все сводится к инстинкту. Все происходит так быстро, что приходится почти не задумываясь попадать в цель. Конечно, многое зависит еще и от удачи.

Фортуна действительно сыграла свою роль в карьере теннисиста. Он мог бы не стать чемпионом, по крайней мере в этом виде спорта, если бы австралийский профессионал по имени Питер Картер не решил устроиться тренером в небольшой клуб в швейцарском Базеле. У Федерера, возможно, не хватило бы сил, если бы он не встретил умного, чувствительного и одаренного фитнес-тренера по имени Пьер Паганини. По воле судьбы его карьерный путь пересекся с Миркой Вавринец, швейцарской теннисисткой старше самого Роджера, которая в конечном итоге стала его женой, по совместительству пресс-агентом и главным менеджером.

Он не мог бы так долго и так убедительно играть без ее поддержки и ее собственных амбиций.

– У Мирки есть желание добиться успеха, такое же сильное, как у Федерера, а может быть, еще и сильнее, – сказал Поль Дорошенко, французский фитнес-тренер, который работал с Вавринец и Федерером в первые годы их жизни в Швейцарии.

Но, как и в жизни, в профессиональном теннисе все зависит на самом деле от того, что вы делаете со своей удачей и используете ли вы свои возможности.

Федерер не растратил их попусту. Роджер не так любезен, как его могут представить маркетологи. Он умен и интуитивен, но ему далеко до Джеймса Бонда. В конце концов, он бросил школу в шестнадцать лет и не был особенно серьезным учеником. Но к взрослой жизни и спорту он подошел с большой ответственностю.

– Саму эту жизнь можно назвать школой, – сказал он в Аргентине.

Хотя Федерер, несомненно, одарен, одна из вещей, которая отличает его от других великих талантов его поколения, – это неизменная любовь к игре, стремление к большему. Игрок считает, что оставаться на том же уровне в профессиональном теннисе – это потерять позицию, застрять. Это убеждение отразилось и на более молодых соперниках Федерера.

– Чтобы достигнуть успеха на этом уровне, как мне кажется, необходимо постоянно стремиться к самосовершенствованию, прогрессу и развитию во всех аспектах, – сказал мне недавно Джокович. – Я знаю, что Роджер много говорил об этом, и я думаю, что с этим могут согласиться большинство ведущих игроков во всех видах спорта. Застой – это регресс.

Федерер понял либо подошел вплотную к осознанию своих слабостей. Это помогло ему управлять своим гневом, обрести психологическую стойкость, концентрацию и выносливость, преодолеть хроническую боль в спине и отточить одноручный бэкхенд. Роджер сменил тактику, больше атакуя с задней линии, чем у сетки. Теннисист перешел на ракетку с более крупной головкой, чтобы поднять свои шансы на успех в продолжительных розыгрышах, и неоднократно менял тренеров, но не импульсивно, а чтобы получить свежий взгляд на игру. Иногда Федерер обходился и вовсе без тренера. На протяжении всей своей жизни он искал людей, которые могли бы служить наставниками и даже образцами для подражания: от Сампраса до Тайгера Вудса и Билла Гейтса, филантропическому подходу которого чемпион будет подражать в более поздние годы.

Конечно, теннисные достижения – основной ингредиент успеха, но в этом рецепте важную роль играют и навыки общения с людьми. Суперзвезды тенниса получают много бесплатных бонусов, но им не всегда удается поставить себя на место других. Федерер – эмпат, моментально улавливающий чувства и энергию на стадионе, на улице, в комнате и на заднем сиденье машины.

– Он чрезвычайно социально адаптирован, и я думаю, что это главная причина его популярности, – сказал Энди Роддик, американская звезда, ставшая его другом. – Он хамелеон. Он может работать в любой среде и давать искреннюю эмоцию. Вести себя по выверенному шаблону – совсем не его стиль.

Примерно на полпути между Тигре и центром Буэнос-Айреса одна из машин ускользнула от эскорта и на полной скорости приблизилась к нашему автомобилю. Молодой человек, пребывающий в восторге от погони и, возможно, от чего-то еще, наполовину высунулся из открытого окна и помахал Федереру кепкой с монограммой RF .

– Ну, по крайней мере, теперь ты знаешь, что твой мерч продается, – пошутил я.

Федерер усмехнулся и помахал через стекло.

– Надеюсь, он не потеряет кепку, – лишь сказал он. – Пока-пока. Пока-пока.

Улавливанием самых тонких эмоций можно объяснить слезы Роджера после матча. Сейчас их можно увидеть гораздо реже, но это все еще неотъемлемая часть личности чемпиона. Слезы теннисиста кажутся не просто выражением радости или разочарования, но еще и высвобождением всего того, что он получил на корте. Дело не только в том, что Федерер сам эмоционально вложил в матч, дело в том, что каждый из зрителей туда вложил.

– Итак, через какое-то время это начинает казаться нормальным? – спросил я, когда машина с водителем в кепке RF ускользнула из поля зрения.

– Это? Нет, нет, нет, – ответил Роджер, и его голос стал более высоким. – Это невероятно. Приятно видеть счастливых людей, правда? Это просто другой мир, поэтому я люблю выступать на выставочных турнирах. Потому что это другое. Вы, наконец, отправляетесь в страну, в которой, возможно, никогда раньше не бывали, или делаете то, на что у вас обычно нет времени. Вам не нужно слишком беспокоиться о том, как вы на самом деле собираетесь играть, даже если есть определенный уровень, которого всегда можно достичь. Но на самом деле на выставочных турнирах вы касаетесь сердец многих людей и делаете их счастливыми. Вы не заставили их путешествовать, чтобы посмотреть на вас, а наоброт, вы сами приехали, чтобы посмотреть на них.

На пресс-конференции Федерер ответит на все вопросы подробно и сдержанно. Редко, когда чемпион отклоняется от темы или сам выдает информацию, но он всегда уважает спрашивающего. В этом можной найти большой контраст с некоторыми из его предшественников (например, с Джимми Коннорсом) и коллег (например, с Ллейтон Хьюитт и, к сожалению, с Венус Уильямс в ее более поздние годы). В более интимной обстановке природный энтузиазм Федерера часто заставляет его размахивать руками и перескакивать с темы на тему. Мысли, выраженные на английском, родном, но не самом естественном для Роджера языке, могут завести его в неожиданных направлениях, прежде чем Роджер доберется до намеченного пункта назначения.

За кадром теннисист менее последователен, иногда даже простоват, хотя он чаще приберегает свои шалости и сюрпризы для друзей и коллег, а не для журналистов.

За эти годы я совершил немало поездок, и в этой книге попробую частично проанализировать карьеру Федерера через призму этого опыта. Это не энциклопедия о чемпионе: слишком много цифр, результатов и сводок матчей затрудняют любой рассказ, а Роджер дал нам, биографам, слишком много материала, сыграв более семнадцати сотен матчей и проведя пресс-конференции после большинства из них.