Кристофер Клэри - Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера

Линетт была родом из Южной Африки, она познакомилась с Робертом в восемнадцать лет недалеко от Йоханнесбурга, где они оба работали в швейцарской химической компании Ciba-Geigy . Первым языком Линетт был африкаанс, но по настоянию отца она училась в англоязычной школе.

Линетт с Робертом переехали в Швейцарию и создали семью. С Роджером и его старшей сестрой Дианой мать говорила по-английски.

– Англоязычный период длился первые несколько лет, – рассказала мне Линетт Федерер в интервью еще в самом начале карьеры своего сына. – Затем я перешла на швейцарский немецкий. Так как я учила его в самой Швейцарии, мне он дался очень легко. Мы с Роджером по-прежнему много говорим по-английски. Все зависит от темы, которую мы обсуждаем.

Линетт и Роберт выбрали имя Роджер, потому что им понравилось его сочетание с фамилией Федерер (у теннисиста нет второго имени). Вдобавок они учли, что это имя легко произносить по-английски. Тем не менее их сын в ранние годы тратил много времени, напоминая людям, что его имя не стоит произносить как «Ро-ЖЕ» (на французский манер).

Первым серьезным тренером Федерера по теннису был Адольф Качовски, иммигрировавший из Чехии в Швейцарию. Наибольшее влияние на чемпиона оказал австралийиский тренер Питер Картер. На протяжении многих лет теннисиста тренировали шведы, американцы и хорват-космополит, бывший военный беженец Иван Любичич.

Но Федерер, несмотря ни на что, по-прежнему причисляет себя к игрокам Швейцарской федерации тенниса. Это его в какой-то мере отличает от других лучших теннисистов Швейцарии: от Хингис, которая опередила его и стала первой ракеткой как в одиночном, так и в и парном разряде, и от Стэна Вавринки, ставшего вторым лучшим швейцарским игроком в истории.

– Только Роджер добился успеха благодаря федерации, – считает Марк Россе, олимпийский чемпион 1992 года из Швейцарии.

История Федерера началась в Базеле: город-космополит, расположенный на берегу Рейна по соседству с Германией и Францией.

– Когда Роджер был маленьким, я ходила за покупками за границу, – вспоминает Линетт Федерер.

По мнению Россе, который сам родился в Женеве, Роджеру повезло родиться Швейцарии.

– Пять километров в любом другом направлении, и он мог быть немцем или, что еще хуже, французом. Вы можете себе представить его французом? Это было бы слишком.

Федерер был очень активным ребенком, «почти гиперактивным», по словам самого теннисиста. Чемпион вырос на тихой улице с домами среднего класса в пригороде Базеля, Мюнхенштайне. Маленький Роджер проявлял гораздо больше страсти к спорту, чем к учебе.

– Я не очень любил школу, – признался он. – Моим родителям приходилось меня заставлять учиться.

На одной из фотографий Роджер держит ракетку для настольного тенниса, хотя он еще едва достает до края стола. Его первая теннисная ракетка была сделана из дерева. Вероятно, Федерера можно считать последним великим игроком, который начинал с такой ракеткой. Роджер с трехлетнего возраста тренировался со стенами, гаражными дверями и шкафами.

– Бум, бум, бум, – описывает Роберт Федерер шум в доме в документальном фильме 2008 года «Роджер Федерер: Дух чемпиона». – Роберт часами стоял у стены.

«Бум» довольно точно отражает звуки тенниса в то время. 1980-е были временем повального увлечения этим видом спорта в Германии, которое было вызвано победой семнадцатилетнего Бориса Бум-бум Беккера на Уимблдоне в 1985 году и первым Золотым шлемом Штеффи Граф, выигравшей в 1988 году все четыре титула Большого шлема и Олимпиаду.

За границей Германии, в немецкоязычном Базеле молодой Федерер и его друзья тоже поддались этому увлечению. Беккера можно считать первым теннисным кумиром Роджера.

Федерер начал играть на красном грунте в клубе Ciba , который принадлежал работодателю его родителей и располагался в пригороде Альшвиль.

На том раннем этапе теннис был лишь одним из многих занятий Роджера. Он играл еще и в бадминтон, сквош, баскетбол и футбол.

– Я не большой поклонник бега, плавания и езды на велосипеде, – признался он однажды. – Где-то около меня должен быть мяч.

Из правила были исключения. Федерера тянуло к горным лыжам – в конце концов, он швейцарец, – но ему пришлось отказаться от спусков, чтобы снизить риск получения травм (подробнее об этом расскажу позже). Роджеру также нравились пешие прогулки со своей семьей.

Но выбор Федерера в конечном итоге сводился к командному спорту с мячом или индивидуальному спорту с мячом. Лишь в двенадцать лет он предпочел теннис футболу. По сравнению с некоторыми вундеркиндами тенниса, Роджер сделал свой выбор достаточно поздно. Агасси, Сампрас, сестры Уильямс и Мария Шарапова начали тренироваться гораздо раньше. Тем не менее некоторые из давних соперников Федерера тоже долго не могли определиться. Надаль, выросший на испанском острове Майорка, предпочел теннис футболу в те же двенадцать лет. Вавринка, который поздно начал заниматься теннисом, до одиннадцати лет играл только раз в неделю.

В последние годы высказываются негативные мнения о ранней специализации, которая может привести к юношеским травмам и выгоранию. Федерер стал одним из примеров, побуждающих детей попробовать различные виды спорта. Долголетие его карьеры, стойкость и непоколебимый энтузиазм обнадеживают других. Надаль тоже может послужить примером, даже если ему пришлось столкнуться с гораздо большим количеством травм. Когда дело доходит до создания великих чемпионов, эффективными могут быть не только крайние, но и более сбалансированные подходы.

В конце концов, сестры Уильямс превзошли все ожидания, несмотря на главный теннисный план, разработанный их отцом Ричардом: «от колыбели к величию», который, следует отметить, давал им достаточно времени для изучения интересов вне спортивной области.

Агасси, у которого над кроваткой висел теннисный мяч, чтобы развивать зрительно-моторную координацию, также играл далеко за тридцать лет и преуспевал в своем деле, несмотря на хронические боли в спине. Он как раз и был одним из тех, кто продемонстрировал Федереру, что успешная и длительная карьера – не антонимы.

Как у отца троих детей и тренера по футболу, у меня есть собственное мнение, но нет смысла отрицать, что правильно скоординированные зоркими родителями младенцы могут вырасти чемпионами. Тем не менее ранняя специализация кажется намного ближе к детскому труду, чем к детской игре. Можно вздрогнуть при мысли о том, насколько быстро истощаются все талантливые юниоры, которые были запрограммированы на успех в теннисе на модели Агасси или Уильямс и утратили вкус к игре, если он действительно когда-либо был.