Кристофер Клэри - Роджер Федерер. Долгий путь и прекрасная игра мастера

Такие предположения были не в моем характере. Я скорее наблюдатель, чем прорицатель, тем более конкурентов у Федерера хватало. Питу Сампрасу было около двадцати, и он все еще оставался фаворитом Всеанглийского клуба. Пэт Рэфтер, австралиец, был в расцвете сил и блестяще играл на траве. Но если вы будете следить за элитным теннисом, вы начнете замечать закономерности и навыки, которые могут спроецировать дальнейшее развитие молодого игрока. Атакующий стиль Федерера, универсальные для всех покрытий приемы, скорость, сила и работа ног обещали моему воображению многое.

Его игра, полная тактических решений, наконец, созрела, что было чудом для швейцарцев и досадой для американцев.

– Мы столкнулись с парнем, на стороне которого было преимущество, – сказал нам Макинрой после поражения 3:2. – Федерер – великий игрок, и на этой неделе он вроде как раскрылся, мы просто не могли его одолеть. Но у этого парня многое впереди. Он определенно играет на уровне топ-10, если не выше.

На прошлой неделе в Милане Федерер выиграл свой первый титул ATP на аналогичном покрытии – это можно назвать переломным моментом для молодого игрока. Но победа в Базеле, которую теннисит принес стране, была эмоциональным прорывом более высокого порядка.

Роджер выиграл десять титулов в одиночном разряде на той же арене в Swiss Indoors . Но на том он все еще не был уверен в своих силах, все еще сомневался, сможет ли взять на себя бремя руководства командой, особенно если учесть, что его отношения с капитаном Якобом Гласеком были достаточно напряженными. Гласек, бывшая швейцарская звезда, сместил в прошлом году Клаудио Меццадри, человека, которого ценил и Федерер, и его товарищи по команде.

– Тот матч против США был важным моментом в моей карьере, – сказал мне Федерер много позже. – Он помог мне поверить в себя.

Это событие действительно было знаменательным. Мы увидели слезы Федерера, услышали его пресс-конференцию на трех языках. Волосы Роджера тогда были длинными, лицо сохранило подростковые черты, а выдающийся нос больше всего подходил боксеру. На интервью он шел с ритмичной грацией пантеры, но выглядел застенчивым, как будто все еще приспосабливался к пристальному вниманию толпы.

В американской команде также были две будущие звезды – Роддик и Джеймс Блейк, которые в предстоящие годы неоднократно пострадают от ловкой игры Федерера.

Роддик, сообразительный и мощный, дебютировал в Кубке Дэвиса в так называемой мертвой резине, победив Джорджа Бастла в финальном одиночном матче в воскресенье, уже после того, как Федерер одержал победу над швейцарской командой, победив Яна-Михаэля Гэмбилла.

Роддик и Федерер впервые поговорили той ночью, когда две команды пересеклись в баре в Базеле.

– Всегда любопытно посмотреть, как кто-то справляется в своем родном городе на Кубке Дэвиса, и я наблюдал, как он просто победил всю нашу команду, – сказал мне недавно Роддик. – Я думаю, что вопрос, будет ли этот парень действительно хорошим, не стоял, это было само собой разумеющимся. Вопрос был в том, будет ли он Роджером или, в самом положительном смысле, будет ли он Ричардом Гаске, который был действительно хорош? Я считаю, что если кто-то скажет, что может заметить разницу на этом этапе, то он, вероятно, лжет вам, потому что разница, если она и есть, сокрыта внутри. Я думаю, что всем стало понятно, что Роджер собирался войти в топ-10, попасть в топ-5, но между этим и первой ракеткой, чемпионом, все-таки есть разница. Тогда никто определенно не думал на двадцать лет вперед.

Блейк, который покинул Гарвард, чтобы полностью посвятить себя теннису, спарринговал в Базеле, а это означало, что он провел некоторое время и с Мишелем Краточвилем, спарринг-партнером швейцарской команды.

– Мы так гордились Энди, – сказал мне Блейк. – Мы подумали: «Этот ребенок так хорош, ребята, подождите, и он станет потрясающим, он проведет в нашей команде долгие годы»”. Я разговаривал с Краточвилем, и он ответил: «Гм, может быть, но посмотрите и на нашего парня. Он тоже будет особенным».

Блейк долго присматривался к Федереру. Его первая мысль заключалась в том, что как только Федерер находит точку удара, становится огромной проблемой перевести мяч под менее опасный бэкхенд. Роджер был таким быстрым.

– Он двигается так, что, если он получит форхенд, вы не сможете вынудить его ударить бэкхенд, – сказал Блейк. – Как только ударяет справа, точка полностью под его контролем. Это просто невероятно.

Была и вторая мысль.

– Мы все наблюдали за ним, и было похоже, что он не вспотел, – сказал Блейк. – Было похоже, что его пульс не поднимался выше тридцати. Такое ощущение, что на него ничего не могло повлиять, никакие брейк-поинты и эмоции толпы не могли заставить его понервничать.

Блейк не подозревал, что Федереру пришлось вырасти над собой, над своими юношескими приступами самоуничижения и швыряния ракетки на корт.

– Просто казалось, что именно к этому он был готов, что он может справиться с любой возникшей ситуацией, – продолжал Блейк. – А потом, уже после матча, было действительно круто увидеть его настоящие эмоции, насколько он действительно переживал, участвуя в Кубке Дэвиса в своем родном городе.

Американцы вскоре отправились домой, и я написал свою колонку в International Herald Tribune . У меня не хватило смелости предсказать Федереру титул многократного чемпиона Уимблдона на бумаге.

Федерер особенный игрок, уравновешенный и цельный, способный прогрессировать под давлением и делать практически все плавно.

Он может подавать. Он может играть в защите и внезапно атаковать. Он может бесконечно держать мяч и отражать виннеры. Он может диктовать игру своим форхендом и срезать одноручный бэкхенд, что заставит менее ловких противников пыхтеть и метаться в поисках быстро вращающегося мяча.

Тем не менее невозможно было знать наверняка, воспользуется ли он своими многочисленными талантами, чтобы стать чемпионом. Деньги, лесть и травмы могут притупить самые большие амбиции и смазать самые резкие удары. Конечно, по прошествии последних двух недель не могло быть никаких сомнений в том, что среди швейцарцев появился еще один потенциальный чемпион. И, в отличие от Мартины Хингис, Федерер проводил больше времени на родине, чем во Флориде.

Теннис Федерера действительно made in Switzerland . Роджер появился на свет 8 августа 1981 года в университетской больнице Базеля – младший сын Линетт и Роберта Федерера, теннисистов среднего уровня, которые начали играть относительно поздно.

Будущий чемпион начал тренироваться в самом Базеле, а затем оттачивал свою игру и в других швейцарских городах. Его обучение проходило в стране с четырьмя официальными языками, и Роджер подвергался влиянию иностранцев с самих ранних лет своей жизни.