Eva Mikula - Пустота Потери

Я спустилась с облаков, техник заверил меня, что все в порядке, как и уборщица, и я тоже была там, когда я доверила недвижимость агентству. Оказавшись перед жалобами, я взяла на себя обязательство пересмотреть жалобы на недостатки и попросила назначить технику встречу на следующий день. Съёмщик сообщил мне, что должен остаться на работе допоздна, и дал мне доверительное разрешение войти в дом. Пока техник выполнял свою работу, а я осматривала каждый уголок дома на предмет поломок или несовершенств, мои глаза упали на лист бумаги, лежащий на полке в гостиной.

Это поразило меня, я прочитал свое имя на бланке Финансовой гвардии. Я прочла, не прикасаясь к нему, и изумление охватило меня. Это была жалоба на меня, поданная накануне. Он намекал, что по его словам, я мошенница, вероятно, не владелица дома и обналичивала арендную плату, не выдавая квитанцию об оплате. «Но как можно быть таким подлым и лживым?» - спрашивала я себя.

Оказалось, он обнаружил во мне беглого преступника и хотел доказать свою добросовестность, как примерный гражданин. Я бросилась в тот же день в провинциальное управление Финансовой гвардии в Риме, где разоблачила доносчика, подкрепив всеми документами.

Я намеревалась подать встречный иск за клевету, но вначале посоветоваться с юристом.

Тем временем в доме техник не нашел дефектов, на которые жаловался арендатор, за исключением дверцы для отрегулирования по высоте и перегоревшую лампочку. Никаких проблем ни с газом, ни сигналом антенны. На следующий день арендатор позвонил мне и почти угрожающим голосом сказал: «Здесь утечка газа, каждый день, даже из конфорок, я чувствую вонь!» Недовольный, он продолжал с личными оскорблениями: «Ты должна была сразу сказать мне, что тебя зовут Ева Микула и что ты из банды Белого Уно. Я узнал об этом через Интернет, есть много чего о твоем преступном прошлом. Я получил травму из-за тебя!» Я верила с трудом, что кто-то может так со мной разговаривать. Я не могла понять, куда он ведет.

Он дал мне понять. Деньги. Он не заканчивал своего бредового телефонного звонка, и я получила ответ на мои сомнения. «За причиненные неудобства я требую двойной депозит, плюс месячную оплату, которую я заплатил, чтобы уйти, я должен нести расходы». Я сразу же подумала, что, он не в себе. Поэтому я прекратила телефонный звонок, который как и все остальные с ним, я регулярно записывала уже несколько дней.

Я отправилась к карабинерам для оформления жалобы на преступления, за которые он ответственен: клевету, оговоры, попытки вымогательства, шантаж и телефонные домогательства с требованиями о деньгах.

В участке я подробно изложила все факты, даже переписала телефонные записи; я предоставила подтверждение сделанных им платежей и мое предложение о полном возмещении, если они уйдут из моего дома. Когда на следующий день ему сообщили о доносе, мне рассказали соседи, он даже обратился к карабинерам, еще раз громко оскорбив меня перед ними: «Вот как! Вы приняли на меня жалобу от такого человека? Но вы понимаете? Вы знаете, кто такая Ева Микула?» Полицейские сделали все возможное, чтобы успокоить его. «Будет лучше, если вы съедите из дома» - сказали они ему. С наглым лицом, он позвонил мне в сотый раз: «Ты донесла на меня за вымогательство, мы что, играем? Ты, несчастная сумасшедшая, которая просто ищет бесплатную рекламу, встречалась с преступниками, с этого момента больше не обращайся ко мне. Забудь, что напугала меня жалобой, мы останемся в доме до тех пор, пока нам хочется».

Его сожительница перезвонила мне и сказала, если я отменю жалобу, они съедут. Я была в состоянии полного стресса. Через два дня пара покинула мою двухкомнатную квартиру. Я вернула ему, что они оставили, и даже оплаченный залог за месяц, но конечно, не вдвое больше, чем они требовали. Главное, что они ушли навсегда.

Я думала, что моей жалобе дадут ожидаемый ход, вместо этого, прошло более двух лет от случившегося события, несмотря на свидетельства и неопровержимые доказательства, в полиции, как ни странно жалобу отправили в архив, что приветствовалось судьей. По сути, после двух лет и месяца расследования закон пришел к выводу, что действия моего арендатора не были клеветой, ущемлением моего личного достоинства, вымогательством и, следовательно, уголовным преследованием, возможно, потому, что истца звали Ева Микула. С моей точки зрения, это стало еще одним эпизодом, который мне пришлось закрыть в кладовой моих драматических переживаний, это расстроило меня и мою положительную репутацию, заработанную с трудом на протяжении многих лет. История коснулась жестко соседей и, в том числе запятнала мою сферу деятельности, в частности, отношения с агентством недвижимости, с которым мы сотрудничаем в этой зоне, и где управляют дорогие мне друзья. Этот эпизод, отпечатался на моей повседневной жизни, на моих встречах с людьми, которые ценили меня за серьезность, человечность и профессионализм. К счастью, я сохранила их уважение.

Однако я испытывала невыносимую тоску, она грозила свести на нет все, что мне удалось построить до этого момента. Я даже обратилась к врачу, который прописал мне некоторые антидепрессанты и пару раз я брала сеансы у психолога. Я боялась, что все эти события поставят под угрозу мое полноценное вхождение в гражданское общество. И снова, я нашла внутри себя решение, не могло быть внешних вмешательств, фармакологических или психоаналитических, а правильный инструмент, взять в свои руки путь мой путь. Правильным лекарством стала внутренняя сила, та, которую я тренировала, взваливая на плечи огромную тяжесть прошлого.

Я думала о том, чего смогла достичь, веря только в себя. Сложные моменты могут случиться с кем угодно в любое время, всегда, когда вы меньше всего ожидаете. Общественное мнение выкристаллизовало искаженный образ моей персоны, его нельзя ни стереть, ни изменить, ни перекрасить, ведь с самого начала обо мне сказали много лжи, слишком много.

Когда я думала об этом, я чувствовала себя маленькой и раздавленной, крошечной и беспомощной. Я боялась, что все предубеждения, что уничтожают меня, могут обрушиться на моих детей. Тяжелое серое облако, что нависало над моей головой, со временем становилось все темнее и темнее. «Но, берегитесь, - мысленно повторяла я себе, - вы можете говорить обо мне все, что хотите, все это фальш. Однако держитесь подальше от моих детей, даже не пытайтесь прикоснуться к ним. Они тут ни при чем». Мои страдания и бессонные ночи побудили меня писать, спрашивая себя, каково происхождение столь горькой лжи по отношению ко мне, которая касалась меня, публично раздуваемой прессой. Таким образом, мне пришла в голову мысль написать сильное, взрывное письмо, полное осознание окружающей меня реальности, письмо, написанное в Ассоциацию жертв банды Белого Уно.