Никита Трофимов - Золото в снарядном ящике…

Уши находившихся на ходовом мостике матросов, старшин, мичманов и офицеров свернулись в трубочки и, будто звукоуловители ПВО времён Первой и Второй мировых войн, начали отслеживать перемещение по ходовому капитана 1-го ранга. Все стали немного походить на чебурашек. Никто не хотел пропустить ни единой буквы в разворачивавшемся действе! А подслушивать было что! И уже буквально через час силами нёсших вахту на ходовом мостике радиометристов, рассыльных, номеров на записи и т. д. и т. п. – буквально весь экипаж, за исключением, пожалуй, только маслопупой братии БЧ-5, знал о том, что корабль идёт в точку Баренцева моря принимать у англичан золото, поднятое ими со дна с погибшего в годы Великой Отечественной войны крейсера «Эдинбург».

Вырвавшись из узкости Кольского залива, «Резвый» вспарывал воды Баренцева моря. «Корабль к плаванию в штормовых условиях приготовить!». Не то, чтобы прогноз был неблагоприятен, а просто потому, что море – это всегда море, и от него можно ожидать чего угодно, экипаж задраил всё, что можно на верхней палубе и надстройках, проверил крепление плавсредств. Заступила походная вахта, волн выше крыши родного сельсовета не ожидалось. В каюту командиров БЧ-2 и БЧ-3 постучал рассыльный: «Вас командир к себе в каюту вызывает!» Я и командир БЧ-3 Серёга Сулимов («румын» на корабельном сленге), с облегчением напялив после ботинок тропические тапочки на ноги, потрусили наверх, к командиру. В благоухающей популярным и дефицитным в то время якобы французским одеколоном «О’Жён» командирской каюте Пискунович, преисполненный важностью государственной задачи, отчего немного раздувшийся и казавшийся вдвое больше своего худощавого тела, огорошил нас неожиданным вопросом:

– Товарищи офицеры, вы фильм «Тайны мадам Вонг» видели?

Полёт командирской мысли был непредсказуем, как полёт ночной летучей мыши или, на крайний случай, как порхание бабочки-капустницы.

– Видели, – выдохнули мы с «румыном», искренне недоумевая вопросу и напряжённо пытаясь вычислить причинно-следственную связь мадам Вонг и следующего в Баренцевом море сторожевого корабля «Резвый».

А командир-то всё уже продумал!

– Вы что, не понимаете, что после того, как мы примем золото, мы станем лакомой целью для всего мирового пиратства?!!! А достаточно одной джонки с пулемётом (Это в Баренцевом-то море! Прости меня, Господи! – мелькнуло у меня в голове) и нам конец!!! – продолжал бушевать командир.

– Товарищ командир, у меня вся матчасть в строю, два универсальных зенитных ракетных комплекса, две стомиллиметровых автоматических артустановки с полным боекомплектом – да мы ж кого угодно на дно отправим, – обиделся я.

– Вы ничего не понимаете, командир БЧ-2, вы вообще – со снарядом во лбу, он вам шевелить извилинами, которых у вас к тому же нет, не даёт! – объяснил мне командир.

«Румын» благоразумно молчал и потому сошёл за умного. В общем, командир опасался, что выстрелами из пулемёта гипотетические последователи мадам Вонг могли попасть в какую-нибудь кабельную трассу на борту «Резвого», вызвать короткое замыкание, а защита обязательно не сработает, поэтому корабль обесточится, и все игрушки командира БЧ-2 превратятся в груду бесполезного металла, каковыми, в принципе, они являются даже при наличии электропитания ввиду полной некомпетентности командира БЧ-2 и подчинённых ему рогатых (личного состава БЧ-2). А посему он, командир, всё уже давно за нас продумал – на верхней палубе установить четыре пулемётных расчёта, составить расписание походных пулемётных смен. И тогда никакие пираты нам не страшны! Командир наслаждался своей прозорливостью, свысока поглядывая на своих неразумных подчинённых. Тогда и я решил внести свой посильный вклад в укрепление обороноспособности корабля и заработать пару положительных очков в зачётную книжку:

– Товарищ командир, предлагаю также выставить с каждого борта по одному посту с гранатомётами РПГ-7! А командиру БЧ-3 подготовить личный состав для метания подрывных патронов ПП-3 по возможному курсу нападающего плавсредства противника!

Глаза румына, слушавшего мою галиматью, были близки к покиданию орбит. Командир заинтересованно посмотрел на меня:

– А вот это уже мысль! В правильном направлении мысль! Вот видите, Трофимов, можете вы думать, если вас правильно вздрючить! Одобряю! План обороны и расписание походной вахты гранатомётчиков и пулемётчиков мне на стол! Сулимов, самых сильных бойцов подготовить для метания ПП-3! Свободны!

Выйдя из командирской каюты, мы закрыли за собой дверь и наткнулись в коридоре кают-компании на командира БЧ-7 (управления). По лицу Паши катились слёзы. «Что случилось, Паша?» – кинулся я к нему. А Павла трясло в пароксизме беззвучного смеха! Оказывается, он вышел из КПС (командного пункта связи), находившегося в трёх метрах от командирской каюты, и стал незримым свидетелем вышеописанного события.

Перемалывая мили двумя своими винтами, скр «Резвый» бежал в точку рандеву.

Как известно, люди всегда помнят о своём золоте. Англичане объявили крейсер «Эдинбург» своим воинским захоронением, что устанавливало над ним абсолютный суверенитет Великобритании. Золото ждало своего часа. И час этот настал!

Долгие годы лежащий на дне «Эдинбург» засыпало тонкой вуалью ила, редкие водоросли старались обвить его леера и антенны и превратить их в причудливую картинку. Только не было зрителей, готовых оценить красоту придонного безмолвия. Иногда проплывала, выпучив глаза, какая-нибудь рыба, стараясь рассмотреть во тьме: что за громадина разлеглась здесь, нарушая ровный рельеф шельфа? До поры до времени водолазная техника не могла решить проблему работы на глубине около 260 метров. Море не любит отдавать то, что единожды забрало. А для того, чтобы вытащить золото из погребов крейсера, необходимо было ЖИТЬ под водой в течение длительного времени. Несмотря на весь прогресс в создании дыхательных смесей для водолазов, тех, кто собирался рискнуть отобрать у моря его добычу, всё равно подкарауливал страшный враг – кессонная болезнь! Как известно, мы дышим воздухом, который состоит из азота, кислорода и ряда других газов. Азот имеет способность растворяться в крови человека при повышении давления до определённых значений и вновь возвращаться в газообразное состояние при понижении давления. Кровь вскипает азотом, разрывая мелкие кровеносные сосуды, причиняя неимоверную боль и убивая человека. В редких случаях водолаз остаётся жив, но превращается в калеку. Поэтому подъём с глубины водолаза может длиться неделями – чтобы азот потихоньку выходил из крови. Всё это время водолаз должен жить под давлением – в водолазном колоколе. В 1981 году золото, наконец-то, дождалось своего часа: развитие технологий подводных работ позволило начать процесс подготовки операции по подъёму золота. Между фактическими владельцами драгоценного металла – Министерством финансов СССР и Министерством торговли Великобритании – было достигнуто соглашение, по которому стороны обязались нанять компанию Jessop Marine Recoveries Ltd, специализирующуюся на глубоководных водолазных работах, для проведения уникальной операции – из расчёта, что спасатели получат 45 % золота, которое будет поднято ими с «Эдинбурга». Остальное золото должно было быть разделено в пропорции ⅔ – Советскому Союзу, ⅓ – Великобритании. Перед водолазами стоял выбор: поднять золото и стать богатыми, либо ничего не поднять и остаться бедными, так как все затраты несла только компания Jessop Marine Recoveries Ltd. Контракт, тем не менее, был подписан. И, неожиданно для самого себя, устало дремлющий на Темзе напротив Тауэра собрат «Эдинбурга» крейсер «Белфаст» услышал утром не шарканье сотен подошв слонявшихся туристов, а тяжёлую поступь водолазных ботинок: на крейсере-систершипе проходили тренировки водолазных специалистов, которым потом придётся на глубине более четверти километра искать в смеси песка, ила и застывшего мазута такие тяжёлые и такие красивые золотые пирамидки. Каждый водолаз, собиравшийся на глубину, должен был наощупь знать расположение помещений корабля, где им предстояло работать.