Александр Штырляев - Шантарский дневник

На вершинах сопок убеждаешься, что до нас здесь уже ступала нога человека. Геодезисты-топографы устанавливают реперы 13 13 Репер (франц. repère – метка, знак, исходная точка) в геодезии – знак, закрепляющий точку земной поверхности, высота которой относительно исходной уровенной поверхности определена путем нивелирования. В СССР высоты Р. вычисляются относительно нуля Кронштадтского футштока. – Ред. и триангуляционные знаки 14 14 Триангуляционный пункт – точка земной поверхности, координаты которой (абсцисса, ордината и высота) определены методом триангуляции (созданием геодезической сети в виде системы связанных общими сторонами треугольников, вершины которых являются геодезическими пунктами). — Ред. (вышки) на вершинах, делают вырубки и затесы на деревьях и т. д. Эти героические люди готовят для нас, геологов, топографическую основу. По их картам мы продвигаемся по маршрутам. Работа у них еще тяжелее, чем у нас. Они все-таки первыми должны достичь вершины и создать там мизерные, но удобства идущим следом геологам-съемщикам…

В этом маршруте многое мне было непонятным, но постепенно я стал вникать в суть дела. Да и знания, полученные на лекциях в университете, пригодились. Только названия горных пород я еще не знаю полностью. Хотя перед полем в хабаровской камералке мы старались запомнить предполагаемые горные породы, которые нам могут встретиться в районе съемки.

Обнаженность горных пород в нашем маршруте очень плохая. Вернее, коренных пород вообще не наблюдается. Приходится отбивать контакты между разными видами горных пород по данным радиометра. В небольших закопушках 15 15 Закопушка – простейшая, обычно ямообразная горная выработка, которая служит для вскрытия коренных пород, залегающих непосредственно под растительным слоем, почвой и рыхлыми наносами до 0,5 м; для взятия проб. – Ред. , сделанных геологическим молотком, встречаются лишь обломки делювиальных 16 16 Делювий, делювиальные отложения, делювиальный шлейф (от лат. deluo – «смываю») – скопление рыхлых продуктов выветривания горных пород у подножия и у нижних частей возвышенностей. – Ред. отложений. Под выворотами деревьев тоже очень мало каменного материала. Однако рюкзаки наши постепенно тяжелели от образцов. Несмотря на то, что местность была сильно задернована, покрыта мхом, кедровым стлаником, карликовой березкой и т. д., образцов собралось прилично.

Закончили маршрут в двух километрах западнее нашей стоянки на крутом морском обрыве. До лагеря нужно было идти по сильно пересеченной местности. Преодолеть крутую долину ручья, взобраться на гору, затем спуститься вниз к лагерю. В этом месте известняки образовали причудливые бухточки. Обнаженность пород стопроцентная. Мраморизованные известняки были всевозможных форм и оттенков.

Всюду чувствовалась деятельность моря и ветра. Среди всех виденных мною ранее береговых обнажений острова эти были самыми живописными. Молочно-белые известняки по форме залегания представляли собой что-то в виде «столовых» гор, но меньших размеров. Вершины скал покрыты травой и лиственницей. К морю породы круто обрываются, а в сторону суши плавно выравниваются. Здесь также много свежих следов медведя. Изобилие дикого лука. На склоне правого борта ручья мы нашли небольшие выходы марганцевой руды. Володя говорит, что она очень бедная. Но все-таки несколько образцов мы отобрали.

К палатке подошли, когда уже темнело. Немного побаливала голова – то ли от наушников радиометра, то ли от густого хвойного запаха кедрового стланика. Сразу же сообща принялись готовить ужин: кто рубить дрова, кто чистить картошку, кто разводить костер. Сняв сапоги, которые, к счастью, сильно не пострадали, я помыл ноги в ледяной воде нашего водопада. Сразу стало легче.

После ужина и кружки крепкого чая усталости почти не чувствовалось. Долго сидели у костра и вспоминали различные случаи из своей жизни. Ребята были постарше меня и больше бродили по тайге. Так что я в основном слушал их и мотал на ус. Многому у них можно было поучиться, но многое мне было уже знакомо. Все-таки сказывается то, что я родился в рабочем уральском поселке, и тайга была в трехстах метрах от дома. Охота, рыбалка, походы по уральским горам со школьных лет – все это сейчас пригодилось. Да и работа на Магнитогорском металлургическом комбинате, занятия подводным плаванием, боксом и хоккеем свидетельствовали о наличии какого-никакого жизненного опыта.

Заснули мы поздно. Сквозь полотно палаточной крыши начинал пробиваться серый свет. Стало прохладнее. Спальные мешки пришлось застегнуть наглухо.

24 июня.Мы понежились в постелях, если так можно назвать спальный мешок, лежащий на хвойных ветках. В одиннадцать часов Алик встал первым и разогрел завтрак. Наметили ход маршрута по топокарте и аэрофотоснимкам. Нам сегодня предстоит пройти четыре километра по стланику и мелкому ельнику. Обнаженности снова никакой. Сплошной дерн, а под ним или мерзлота, или делювий.

Сегодня фотоаппарат со мной. По пути к началу маршрута сделал несколько кадров Белых известняковых скал. Идти становилось жарко, хотя сегодня мы не стали брать с собой телогрейки. Ноги в болотниках запарились.

Долго искали отправную точку маршрута. Ориентироваться невозможно: совершенно одинаковые деревья и чистое небо над головой. Начали маршрут от ключа. Просчитав 350 пар шагов (500 метров), я вынужден был прекратить прослушивание радиометром. Пара шагов – это длина двух шагов. Каждый геолог-съемщик знает длину своей пары. От точки до точки он определяет расстояние количеством своих пар шагов. После полевых маршрутов уже в городе несколько дней инстинктивно продолжаешь считать свои пары шагов.

С моим прибором что-то случилось. Алик с Володей посмотрели его, но сделать ничего не смогли. Пришлось упаковать его в рюкзак. Теперь я должен был фотографировать, делать закопушки на точках, по возможности отбирать образцы горных пород. Володя вел маршрут и записывал всю информацию в полевой дневник. На каждый отобранный образец выписывалась этикетка по определенной форме, где указывалось полевое определение названия породы, когда и где отобран, номер маршрута, номер точки наблюдения и фамилия геолога. А уже в камеральные дни или после окончания полевых работ образец будет исследован более существенно.

Рюкзак почти не пополнялся, так как коренных пород не было. Обходились скудными обломками дресвы и щебня из закопушек. Как назло, и фотографировать было нечего.

На вершине одной из сопок мы задержались. Услышали громкие взрывы – это рабочие подрывали мерзлый грунт на линии канав. Там шла тяжелая работа горняков. Они вручную должны выкопать канаву до трех-пятиметровой глубины. И все для того, чтобы добраться до коренных горных пород.