Илья Амурский - Матрос Железняков

Красный Питер был похож на бушующее море. Воздух оглашался революционными песнями и звуками музыки.

Под лучами июньского солнца шествие тянулось к Марсову полю, миновало могилы жертв Февральской революции, растекалось по набережным Невы, площади Зимнего дворца. И казалось, не было шествию конца.

«Когда же наконец прекратится этот непрерывный гул толпы?» — думал командующий Петроградским военным округом генерал Половцев. В этот момент в кабинет вошел его адъютант.

— Вы проверили, господин полковник, как обстоит дело с правительственными лозунгами, которые были вывешены на Марсовом поле и в других местах? — обратился Половцев к адъютанту.

— Все они сорваны, — ответил адъютант.

— Приняты ли меры, чтобы в демонстрации не участвовали солдаты? продолжал Половцев.

— Так точно, господин генерал. Однако несколько полков вышли на демонстрацию в полном составе.

— Это возмутительно! — вскипел командующий. — Вы проверили, какие это полки?

— Московский, Кексгольмский, Волынский…

— Даже Волынский? — прервал Половцев адъютанта.

— Так точно, господин генерал. Половцев, задумавшись, барабанил пальцами по столу. Адъютант почтительно умолк.

Генерал вздрогнул, точно пришел в себя.

— Что же вы замолчали, господин полковник? Продолжайте, я слушаю вас.

— Политические заключенные в «Крестах» предъявили требование об освобождении их.

— Что?! — вскочил из-за стола генерал.

— Да, заключенные угрожают, если их требование не будет удовлетворено, они поднимут бунт…

— Бунт? — обрадованно переспросил Половцев. — Прекрасно. Будет преступлением с нашей стороны, если мы не используем это. Для спасения России от большевизма мы должны идти на все… Передайте мой приказ: усилить охрану политических заключенных и устроить «побег» уголовных… Сделаем так, чтобы можно было обвинить в этом большевиков… Соедините меня по телефону с господином Переверзевым…

Провокационный план был выполнен с молниеносной быстротой. Меньше чем через два часа после разговора Половцева с министром юстиции Переверзевым 460 арестованным за уголовные преступления устроили «побег». А к вечеру все буржуазные газеты сообщали о том, что побег из «Крестов» 460 опасных для общества преступников, которые якобы перебили администрацию и обезоружили стражу, был совершен… по подстрекательству большевиков!

Население Петрограда заверяли, что сильно обеспокоенное его судьбой правительство приняло срочные меры для поимки бежавших и привлечения к суровой ответственности «главных организаторов этого преступления…»

Демонстрация уже давно закончилась, но повсюду были толпы народа. Митинговали. Пели песни. В садах и парках танцевали под гармошки. В городе еще не знали, что на фронте снова загрохотали пушки…

Железняков с группой матросов направился к даче Дурново. Богатый особняк с белыми колоннами стоял в большом парке. Перед главным входом висела вывеска «Клуб рабочих и солдат». На бывшей даче крупного царского сановника разместились теперь правления нескольких профсоюзов.

«Самовольный» захват дачи рабочими организациями вызвал возмущение буржуазной печати, кричавшей о наступлении анархии. Воспользовавшись тем, что небольшую часть здания занял штаб анархистов, министр юстиции Переверзев пробовал предпринять несколько попыток выдворить «захватчиков» дачи военной силой.

Кронштадтцы пошли к даче через Летний сад. Здесь было особенно весело и людно. Отовсюду неслись веселые шутки, задорный смех. Античные скульптуры были украшены красными бантами и лентами.

Матросы разбрелись по парку, а Анатолий пошел в клуб. Там под нестройную музыку нескольких балалаек и гармошек танцевала молодежь. В стороне собралась группа рабочих, обсуждавшая сообщение вечерних газет.

— Неспроста так раздувают этот побег, — хриплым баском говорил пожилой выборжец. — Ишь сволочи! «По подстрекательству большевиков»!

— Ума не приложу, как могло столько человек бежать из «Крестов»? Сидел я там, знаю хорошо эту тюрьму, — сказал высокий старик.

Матросов в зале не было, и Анатолий вышел в сад, прилегающий к даче Дурново. Здесь он встретил своих балтийцев с броненосца «Пересвет». Они также решили переночевать в Питере. С ними был знакомый Железнякову рабочий Прохоров с завода «Феникс».

Постепенно парк опустел. Матросы вместе с Прохоровым вошли в здание клуба.

Вдруг с улицы вбежал один из служащих клуба и, запыхавшись, тревожно сообщил:

— Мы окружены! Дача в кольце войск!

— Товарищи! Спокойствие! — крикнул Железняков, — Сейчас выясним, в чем дело!

Он выбежал на улицу. Кругом все было тихо, но за железной оградой со стороны набережной он ясно увидел, как, раскинувшись в цепь, с винтовками наизготовку медленно продвигались к зданию клуба солдаты. Железняков бросился в парк, прилегающий к даче с другой стороны. Но и там уже все было занято войсками.

Из клуба выбежал пересветовец Семенов.

— Товарищ Железняков! Я хотел позвонить на завод или в союз металлистов, но телефонная линия перерезана…

— Закрыть двери и окна! Забаррикадировать главный вход! — скомандовал Железняков.

В клубе оказалось около шестидесяти человек матросов и рабочих.

— Бери, Анатолий, команду на себя! — сказал Семенов.

Все дружно поддержали.

В подвалах дачи было спрятано несколько старых винтовок, револьверов и ручные бомбы.

— Ребята, стрелять только в воздух!

Юнкера и казаки бросились в атаку на здание.

Железняков увидел, что в углу окна, где стоял пересветовец Семенов, показалось дуло винтовки. Чтоб спасти товарища, Анатолий схватил дуло и рванул его в сторону.

Раздался выстрел. Железняков швырнул в окно на наступающих бомбу. Раздался оглушительный взрыв. Не теряя времени, Анатолий вслед за первой метнул вторую и третью… Но силы были неравные. С треском рухнула дверь, и в помещение ворвались юнкера и казаки.

Анатолия сбили с ног. Кто-то оглушил его прикладом по голове…

Все находившиеся на даче Дурново матросы и рабочие были арестованы.

Железняков несколько часов пролежал без сознания. Очнувшись, он почувствовал ноющую боль в руке. Лицо сильно распухло. Прядь волос с запекшейся кровью прилипла ко лбу. Он хотел приподняться, но жгучая боль в спине и во всем теле свалила его снова. «Где я, что случилось со мной?» пытался вспомнить он.

Послышался лязг железа и крики. Открылась дверь. В нее втолкнули солдата без фуражки. Он упал, но быстро поднялся с пола, подскочил к двери и начал бить по ней кулаками, громко ругаясь.

— Что случилось? — глухо спросил Анатолий. — Где мы находимся?

Солдат подошел ближе к Железнякову.

— Ой, морская душа, у тебя вся голова в крови!