Илья Амурский - Матрос Железняков

— Значит, флагманы хотят сдать флот немцам? — горько усмехнулся Керенский. — Эх, фантазеры, фантазеры. Мало их перебили матросы…

— Вы правы, Александр Федорович, сдать флот не удастся! А поставить его под удар, под уничтожение…

— Теперь все ясно. Доложите все подробней.

Керенский оживился, заложив руку за борт френча.

— Немцы скопили две трети всего своего флота для прорыва к Петрограду. Они готовятся высадить десант на Моонзундских островах, — продолжал Вердеревский. — Мы ослабили средства противодесантной обороны, особенно на островах Эзель, Даго, полуострове Сворбе. К моменту подхода немцев наши подводные лодки не выйдут на позиции. Пути движения германских кораблей примерно известны, я приказал не ставить на этих путях минных заграждений… Наконец, мы будем подставлять наш флот под удар частями…

— Достаточны ли германские силы? — спросил Керенский.

Вердеревский открыл папку, вынул бумагу и прочел: «Около 300 кораблей, десантный корпус в 25 тысяч штыков. Эти силы сосредоточены у Моонзунда…»

— Редкая осведомленность! Прямо не узнаю нашей разведки! — воскликнул Керенский. Вердеревский усмехнулся:

— Сведения получены необычным путем… от союзников…

— Знаю, знаю, — перебил Керенский. — Мне кое-что уже сообщил этот старый лис, сэр Бьюкенен [7] Посол Англии в России в 1910 — 1918 годах. … Англичане развязали немцам руки… Прорыв флота союзников к Петрограду для подавления большевизма поставил бы их лицом к лицу с кайзеровским флотом. Что ж, пусть немцы помогут нам…

Несколько минут министр-председатель молча шагал по просторному кабинету, затем, остановившись, театральным жестом заломил руки и простонал:

— Боже милосердный! Что скажет обо мне история!

— Не только история, Александр Федорович, но и современники оправдают вас. На днях вы получите протокол заседания совета флагманов. В этом протоколе будет обоснована неминуемость поражения нашего флота из-за низкой его боевой мощи.

Керенский провел по глазам платочком, подошел вплотную к Вердеревскому и, всхлипнув, сказал:

— Я всецело полагаюсь на вас. Правительство вручает вам судьбу флота. Действуйте, как подсказывает вам совесть истинного сына России. Передайте мою искреннюю благодарность контр-адмиралу Развозову и всем флагманам, болеющим за участь нашей родины. Я согласен на все…

Для прорыва к Петрограду и предотвращения назревающей социалистической революции кайзеровская Германия направила в район Моонзундского архипелага 10 линейных кораблей, 1 тяжелый крейсер, 9 легких крейсеров, 56 эскадренных миноносцев, 6 подводных лодок. Всего со стороны немцев в операциях участвовало свыше 300 боевых и вспомогательных кораблей. Действия флота поддерживали 102 самолета и 6 дирижаблей.

Этим силам противника был противопоставлен русский флот в составе 2 старых линкоров, 3 крейсеров, 3 устаревших канонирных лодок, 12 эскадренных миноносцев, 24 миноносцев — всего не более 100 кораблей и 30 самолетов.

Неравенство сил усугублялось изменническими действиями ряда русских адмиралов и офицеров, занимавших командные посты в Балтийском флоте и в частях гарнизона Моонзундского архипелага.

На моонзундских позициях создалось угрожающее положение. Центробалт развернул энергичную работу по организации отпора врагу. Как только начались операции немецкого флота в Моонзунде, 2-й съезд представителей Балтийского флота на три дня прервал свою работу. Члены Центробалта и многие делегаты съезда отправились на место боев, в Петроград, за оружием. На все военные корабли и береговые части съездом были назначены комиссары.

Одновременно спешно формировались и направлялись батальоны десантников на острова Эзель, Даго и другие пункты Моонзундского района.

На все корабли Гельсингфорской, Кронштадтской, Ревельской баз и на береговые укрепления телеграф донес воззвание съезда:

«Враг приближается… Докажем всему миру, что революционный Балтийский флот, защищая революционную Россию, погибнет, но не отступит перед флотом германского империализма».

В одной из кают яхты Железняков разыскал Дыбенко.

— Товарищ Дыбенко, я хочу знать, когда вы меня пошлете на передний край фронта?

— На фронт успеешь. А сейчас направляйся срочно в Питер. Бузит гвардейский экипаж, не хочет выезжать в Моонзундский район. Ты должен убедить гвардейцев и срочно отправить их в распоряжение комитета морских сил Рижского залива для защиты от немцев подступов к нашему Петрограду.

— Есть так держать! — радостно ответил Железняков и добавил: — Я вместе с гвардейцами отправлюсь на фронт и там…

— Нет, — остановил его Дыбенко. — Ты вернешься сюда и получишь назначение комиссаром на один из боевых кораблей.

— Вот спасибо, Павло. Сейчас же еду в Питер. Гвардейцы встретили Железнякова в штыки. Тон задавал эсеровский комитет экипажа.

— Мы не подчиняемся большевистскому Центробалту, а защищаем законное правительство и выполняем приказы военно-морского министра, — ответили гвардейцы.

Более двух суток Анатолий не выходил из экипажа, пока не сколотил большую группу сочувствующих большевикам и с их помощью не добился своего большая группа гвардейцев выехала на фронт.

Через день Дыбенко и Железняков выехали на крейсер «Рюрик», который сразу взял курс на Моонзунд и прибыл туда в самый разгар боев.

Не удалось изменникам России во главе с Керенским осуществить свой план уничтожения Балтийского флота.

Несмотря на то что русский флот по огневой мощи был значительно слабее вражеского, он не допустил кайзеровский флот к революционному Петрограду.

Балтийцы доказали верность своему патриотическому долгу перед народом, перед революцией.

2-й съезд моряков Балтийского флота продолжал работу. Возмущению делегатов не было предела, когда они узнали о клеветническом приказе Керенского, обвинившего балтийцев в трусости и предательстве. Как секретарю, Железнякову было поручено срочно составить ответ на это наглое послание. Через полчаса ответ моряков был готов.

В ответе Керенскому съезд моряков Балтийского флота требовал немедленного роспуска контрреволюционного Временного правительства и передачи власти в руки Советов. Моряки писали, что ни политическому авантюристу Керенскому, ни другим авантюристам и соглашателям не удастся оторвать флот от большевистской партии.

Вместе с другими моряками от Балтийского флота, единодушно избранными делегатами на II Всероссийский съезд Советов, был и Анатолий Викторский-Железняков.

Вместе с другими моряками, избранными делегатами на II Всероссийский съезд Советов, Железняков приехал в Петроград в самый канун октябрьских событий.