Ольга Югова - Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: начало пути

Таня: «Пойдем на реку! Я немножечко побаиваюсь здесь ветра. А у реки ни чуточки не страшно». Таня боится ветра панически. Чуть дунет, цепляется за меня изо всех сил. И правильно, ее легко сдует.

Маха: «а где зеленый?» (так называется игрушечный зверь, которого взяла с собой на прогулку). Говорю ей: «у Тани». Маха: «а я думала, что потеряла его навсегда». Мало того, что поэт, так еще и драматического жанра.

Таня играет, надела зверюшкам на морды кукольные валенки: «это наши намордники от запахов всяких». Не иначе, коллективное бессознательное сработало, потому что мы маски не надеваем.

Маха: «большой кусок мне не по вкусу». Важная такая. Услышала про гимназию: «что это, далеко-далеко, где живут дикие звери, гимназия?» Как-то слегка апокалиптически прозвучало.

А вообще давно не было такого живого ощущения жизни. Ветер перемен.

Таня: «мама, а если бы ты тогда, давно, снесла не два яйца, а одно? Была бы только одна девочка, только я». Я: «а может была бы только Маха?» Таня: «нет, я». Маха тут же сидит и не возражает. Я уверила их обеих, что иначе и быть не могло, их могло быть только две. А ради одной я не стала бы и начинать это все. Как вспомню так вздрогну.

Маха дает мне игрушечного зайца: «это тебе подарок, зайчик. Рассматривай его, а я пойду работать – читать книжку». Маха деловая – сил нет.

Окружающие часто спрашивают, близнецы ли девочки, и сами решают, что да, они одинаковые. Таня, в очередной раз послушав это, потом говорит мне: «когда ты залезла на колесо оборзения, Маня вопила, а я совсем нет. Мы же разные!» Вполне себе доказательство. Разумеется, разные. Я бы сказала, местами прямо противоположные. Да и внешне очень разные. Но им тоже придется привыкнуть никому ничего не доказывать.

Маха прошла через весь кабинет медцентра к какому-то хитрому спортивному снаряду, который уже давно присмотрела, и стала его активно изучать. На все мои попытки спасти кабинет от разгрома говорит строго: «мама, не мешай, у меня очень важное дело!» Да уж куда важнее, действительно. Кое-как оторвала ее от этого, Маха пошла обратно, идет и бормочет: «10 миллилитров…» Я так поняла, в миллилитрах измеряется важность.

Таня играет: «страшный! Глаза горят, когти блестят!» Не знаю, что это за персонаж такой, но по описанию больше всего похоже на саму Таню, когда она в предприимчивом духе.

Прихожу утром одевать детей, а они сидят в махиной кроватке обе и играют. Маха: «мама, нет! Мы поиграем еще немножечко, чуть-чуть, 10 минуточек». Как-то очень плавно и незаметно кошмарность того, что их две сразу, сменилась кучей бонусов. Помню, когда они орали обе, а взять на руки одновременно можно было только одну, я просто садилась рядом и присоединяла свой голос к их дуэту, и ощущения были самые отчаянные. Зато сейчас они могут играть вдвоем час подряд, и потом еще скажут – мама, погоди, мы еще поиграем. Просто мечта. Конечно, это не отменяет периодических казусов, когда надо бегом спасать одну от другой, но по сравнению с общей картиной это такие мелочи.

Маха ест: «а где макароны?»

Таня: «ты же их сама съела. Вон они, на дне».

Если бы так сказала я, Маха подняла бы вой, а Таню послушала и вернулась к тарелке. Красота.

Махе вообще очень нужен куратор в виде Тани. Ездить на машинке с одной Махой невозможно, она постоянно что-то мне говорит, требует ответа, «посмотри сюда, посмотри туда». Таня ее быстро к порядку призывает. Сама Таня к машинке относится серьезно, не отвлекает меня от дороги, и Махе не велит, беспрекословно идет на тротуар, когда высаживаю ее, и стоит ждет. Максимум, подойдет ко мне: «мама, я хочу, чтобы ты меня видела». И стоит в безопасном месте, но чтобы я ее видела. Это врожденное, я такому не учила.

Маха обнимается: «я держу одной рукой папу, другой маму. Ну что, куклики?» И растворяется в благостности.

Дети играют. Таня: «это Христос».

Маха: «а где нимб? Я в церкви видела нимбы».

Таня: «он еще маленький, у него не отросло».

Модернизированное богословие от детей. И главное, все логично.

Маха: «а мы сегодня без костюма? А завтра? А послезавтра? А когда же в костюме будем?!» Доктор временно отменил Махе костюм, и я ожидала большой драмы, а в целом обошлось. Маха конечно вздыхает иногда, что в костюме не ходим, но бунт не поднимает.

Таню зовут одеваться, она: «никакая я не Таня. Я петух. Кукареку!» Все равно одеваться пришлось, кричи – не кричи.

Маха: «а почему свинка в штанишках? Она же девочка».

Таня: «так, в штанишках, сложилось исторически».

Вот что получается, когда в семье 5 поколений историков. Но пришлось одеть девочек в штаны разок для профилактики складывания стереотипов.

Маха: «как твой комп называется? Ноутбук? Почему ноут, он ноет, что ли?» Гениальная этимология.

Таня: «когда Маня научится ходить, как я, ей можно будет так сидеть». Танино чувство справедливости ущемляется тем, что ей можно сидеть как угодно, а Махе нет. Но, боюсь, Махе некоторые вещи никогда не будет можно.

Маха продолжает контролировать свою реабилитацию: «а куда он мне тейпы наклеил? Константин Сергеевич?» Потому что тейпы в этот раз у Махи на спине, и ей не видно, а наощупь мало ли, может показалось, надо уточнить. И я всякий раз балдею от того, с какой важностью она называет доктора. Таня с ее подачи тоже начинает. Еще приучить их на Вы обращаться, и вообще будет красота.

Таня: «я несу мисочку для ракушек, специальную. Я их наловила в море». И правда, несет, только наловила не она. Это им привезли с моря.

Маха, разглядывая Робинзона Крузо на карте: «а это что за чувак с бородой?» Ваня пришел в отчаянье – мама, это твоя лексика! Ну а кто же еще научит детей плохому?

И теперь везде карантин, самоизоляция и вот это вот все. И то самое чувство, когда ждала от карантина кучи свободного времени, а по факту в жизни не изменилось ничего. Даже слегка обидно.

Маха: «чепчик – это такой зверек водяной?» Объяснила ей, что такое чепчик, она слегка разочарованно: «а я думала, зверек…» У Махи везде зверьки. Увидела тут квадроцикл на поляне, меньше 100 метров до него было, и как закричит: «корова!» Как только снимут карантин, запишу ее к окулисту. С коровой там было очень мало общего.

Таня, услышав, как мы выговариваем Махе за хулиганство, прибежала и спрашивает заинтересованно: «а как она нахулиганила?» Видимо, берет на заметку, чего бы такого самой отчебучить в следующий раз.

Маха: «мама, налей мне смородинного вина!» Нет, я все понимаю, мы когда-то читали «Миссис Туфф», где упоминается смородинная настойка, а сейчас я делаю девочкам питье, разбавляя водой смородину с сахаром, но чтобы это вот так оригинально трансформировалось у Махи в голове, я уж точно не ожидала. Пора думать, как опеке это объяснить, когда Маха в общественном месте так скажет.