Ольга Югова - Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: начало пути

Маха перед уколом начинает пищать, и на наши увещевания, что она же обычно не боится уколов, отвечает: «я уже боюсь! Я маленькая-премаленькая девочка! Я маленькая глупенькая!» После укола так рассудительно: «может быть, скоро перестанет болеть. Когда начнем разминку, пройдет». Начинаем разминку, Маха: «укол уже не болит». Ну ничего себе, час как минимум прошел.

Таня продолжает проповедовать плюрализм: «иногда я съедаю все, а иногда нет. Мы же такие разненькие». По ее логике, и сама Таня в разные единицы времени разная, что совершенно справедливо. Как и мы все.

Говорю Махе: «обопрись на эту ногу». Маха: «я обперлась!» Звучит.

Катаю по махиной спине большой фитбол. Таня смотрит на это и тревожно: «а зачем Маню раскатить, она же будет плоская?» Говорю, ну это же не каток. Маха, что характерно, кайфует.

Маха смотрит на корову на поле: «рога у коровы острые как сабли. Как анализ или прививочка». Я даже забыла, с какой ноги шла, услышав такую оригинальную аналогию.

Таня все время рвется вперед всех: «я вперед, как всегда! Я первая!» Когда она хочет бежать впереди меня, то всегда пожалуйста, а вот если хочет вперед Махи на балансировочную доску, я не пускаю. Говорю: «ты первая родилась, а на доске первая позанимается Маха». Таня, к моему удивлению, легко приняла этот аргумент. И ведь на самом деле, скорее всего, Махе потому и нужна так балансировочная доска, что она родилась второй.

Маха смотрит на цветы на обоях: «похоже как будто тараканы бегают». Можно подумать, она хоть раз видела таракана.

Таня: «когда я была маленькая, я еще не умела говорить. И кричала, когда мне чего-нибудь хотелось. Я кричала: кукареку, лететь не могу!» Ну, прямо скажем, с тех пор в этом плане мало что изменилось.

Маха разглядывает свое пузо: «пупочник – это ямочка для пупка». Чувствую, Маха обогатит науку.

Сказала детям, что когда коровы мычат, это они здороваются так. Теперь девочкам неймется, если корова не мычит. Объясняю, что она ест, рот занят. Таня рассудительно: «я тоже не говорю, когда ем. А иногда говорю». Чаще говорит, конечно.

Маха: «а почему такие клопы лазят по деревьям, и что они едят, собственно?» Даже не выяснила, про каких клопов речь, собственно.

Таня: «запиши нас. Посмотрю-ка с табуретки». Контроль – все ли я правильно фиксирую.

Маха: «а что домовята едят?»

Таня хищно: «мясо!»

Маха: «какое мясо, кроличье?»

Таня: «да, кроличье».

И это дети, которые нежно любят зайчиков и кроликов.

Занимаюсь с Махой и поторапливаю ее, чтобы она не засыпала посередине упражнения. Обычно говорю: «давай быстрее, а то не успеем погулять», или: «нам надо ехать к доктору». Маха всегда соглашается. А тут вечером занимаемся, и Маха задумчиво отвечает: «а куда мы сейчас торопимся?» Шах и мат. Вот размеренный человек.

Таня прибегает утром ко мне в постель, залезает и командует: «повернись ко мне брюшком!» Я еще не проснулась, а то обидно было бы.

Маха стоит на балансировочной доске: «в шее кости гибнутся». Видимо, это производное от слова «гнутся», а детальное расследование помогло выяснить, что это значит – шея болит.

Таня: «Эни-Пени это вообще такая дама! Потому что красивая». А так-то вообще это курица из сказок Беатрис Поттер. Маха говорит о ней, как о своей подруге, и как-то изрекла с мировой печалью в голосе: «может быть, она даже умерла…» Я: «кто??» Маха: «моя подруга!» Тут я вспомнила, что ее подруга – курица, да еще из сказки. Отлегло.

Таня катается в коляске, и ее фитнес-браслет считает ей шаги, а я качу эту коляску, но мой браслет считает, что я еду, и шаги не прибавляет. Это все, что надо знать о справедливости в жизни.

Маха раскурочила синий фломастер, прихожу – а она сидит довольная, и носогубный треугольник синий, как в моих самых кошмарных снах. А еще ее постепенно настигает головокружение от успехов. В буквальном смысле – бегала тут по коврику на четвереньках и говорит потом: «это пол кружится или коврик?» И в переносном – немного научилась ходить по полу, и ей уже по потолку бегать хочется. Маха явно наслаждается эффектом, когда я захожу в комнату и не могу удержать вопль ужаса, застав ее наполовину вскарабкавшейся на кроватку или горшки. Но она пОтом и кровью заслужила героическое самоощущение. Сама отрывается от опоры и идет, даже не зовет зрителей. Процесс обрел самоценность.

Маха: «я прячу свою попу!»

Таня: «Маня, не бойся, это только укол!»

Прекрасно, только кто бы говорил. Если укол надо сделать Тане, нужны как минимум трое, а лучше семеро.

Таня: «кружевалки – это когда вращаешься», сказала и закружилась. Ну наконец они мне это объяснили.

Маха смотрит, как Таня раскрашивает, и говорит: «крась, крась! Не отвлекайся от работы». Я уже даже не знаю, кто из них более главный начальник.

Таня на приеме у невролога не дала врачу рта раскрыть – все рассказала в подробностях и утомительных деталях, предупредила любые вопросы, в общем, играла всеми гранями своего интеллекта. Мне это напомнило многочисленные конференции, на которых довелось побывать, и докладчиков, которые умудрялись так запудрить мозги слушателям, что те забывали не только о том, какой, собственно, вопрос был задан, но и тему доклада, и даже какой сегодня год. Еще думала, где такому учат – а вот оказывается, это врожденное.

Маха перед энцефалограммой отвечала на вопросы медсестры, какого цвета какой проводочек, и все очень точно. Медсестра: «кто тебя научил так хорошо разбираться?» Маха, приосанясь: «сама!» Это прозвучало гордо.

Маха на прогулке так торопит меня, чтоб я ее бегом катила, что вместо «гони» кричит: «гни! гни!» После таких гонок я ухожу умирать на садовые качели. Маха такая Маха. Любит скорость, но чтоб самой не напрягаться при этом.

Таня: «преследовай нас!» Это значит в переводе на человеческий – следи за нами.

Гуляем, мимо проходит человек с собакой, говорит ей: «Чара, рядом!» Маха с покерфейсом: «овчара». Кстати, правда овчарка была.

Смотрим на корову, Маха: «а зачем она полный рот набила?» Маха думает, что только ей так можно.

Таня вот порядок знает. Кормлю ее в машине, она негодующе: «ты что! У меня еще полный рот». Ах извините простите.

Даю Махе апельсин, Таня: «а я не люблю… дай и мне тоже!» Последовательность – ее второе имя. А первое – не.

Идем поливать араукарию. Маха: «ару… просто ару кария». Ору.

Таня: «я грызу все своими острыми огромными зубами. Мы же грызуны». Не поспоришь. Маха так и стены грызть может.

Маха нежится: «мама, смотри, как пушисто! Пушисто-препушисто». Квинтэссенция Махи.

Таня надевает перед зеркалом шапку с ушками: «заячьи ушки. Значит, я зайчик». Зайчик снаружи, волк внутри. Таня грозненькая.