Мария Сорокина - Лев Тугарин: Безнадёжный

– Ты знаешь, что тебе придётся всю жить принимать препараты, которые будут искусственно снижать твой иммунитет? – в который раз спрашивает меня мама.

Это её любимый аргумент.

Разумеется, она полностью права. Иммунитет отторгает любые чужеродные элементы, в том числе и пересаженные органы. Иммунитету никак не объяснишь, что эта пересадка в перспективе спасает и продляет жизнь.

Поэтому нужно принимать лекарства, называемые иммунодепрессантами, чтобы мой собственный организм не отверг пересаженное сердце, иначе я погибну, и все усилия врачей будут напрасны.

Но что там какие-то таблетки? Множество людей, перенесших операцию, распрекрасно живут, даже несмотря на сниженную «иммунку». Просто стараются лишний раз не простужаться, а если всё же простудились, то просто обращаются к лечащему врачу за подходящими лекарствами. Да не такая уж великая сложность!

Тем более, я уже так устал от собственной беспомощности. Мой иммунитет и без подавляющих таблеток заметно снижен, а психика расшатана.

Уже после пяти шагов вверх по лестнице у меня появляется отдышка, а после пятнадцати я всерьёз устаю и должен постоять пару минут, крепко держась за перила, и дождаться, пока исчезнет головокружение.

Сердечная недостаточность – это не только боли в сердце, усиленное сердцебиение и вышеупомянутая отдышка.

При первом же взгляде на меня становится понятно, что со мной что-то не так: бледное лицо, громадные синяки под глазами, словно я не спал несколько недель. Иногда, когда мне становится хуже, у меня сводит руки и ноги, кончики пальцев синеют, я потею и не имею сил даже ругаться.

Смерти я не боюсь.

Жизнь всё равно рано или поздно закончится смертью. И я не могу позволить страхам, комплексам и другим неприятным вещам испортить эту самую жизнь, особенно, если её у меня осталось совсем немного.

Я не могу предугадать, сколько именно мне осталось.

Единственная моя задача – наполнить данный отрезок времени приятными событиями, приключениями, и любовью. Когда есть приятные воспоминания о прожитых днях, то умирать, наверное, не так обидно.

И я стараюсь, по мере сил стараюсь разнообразить свою жизнь, относиться к ней с позитивом, концентрироваться на положительных моментах. Стараюсь строить планы на будущее, даже представлять себе собственную глубокую, здоровую и счастливую старость.

Только всех моих усилий всё равно недостаточно. Я лишён слишком многого, и восполнить это не представляется возможным. По крайней мере, пока у меня моё маленькое, слабое и больное сердце.

Раньше я ненавидел медицинские манипуляции, пугался капельниц, уколов, а сейчас настолько привык к ним, что воспринимаю как само собой разумеющиеся факты. Я остыл, смирился. Пойманный дикий тигр вдруг стал толстым домашним котом, для которого что воля, что неволя – всё равно… Иногда я будто просыпаюсь и на секунду выныриваю из болота смирения и привычки. В эти моменты я со страхом осознаю, что теряю свою личность, теряю себя, забываю себя, не успев толком себя узнать. Другие люди в семнадцать-восемнадцать лет строят первые отношения, учатся, подрабатывают, разбираются со своими чувствами, отдаляются от родителей, познают новую ответственность, познают вкус к жизни. Один из друзей отправляется в одиночную поездку в Крым, второй женится на своей девчонке, третий отказывается носить купленные мамочкой брюки и выбрасывает в помойку плюшевого зайца, с которым спал все школьные годы… У каждого свой уровень взросления, кто-то уже уверенно берёт ответственность и за свою, и за чужую жизнь, а кто-то остаётся инфантильным ребёнком. А у меня в этом плане даже нет особого выбора, нет многообразия вариантов.

Мои сверстники выбирают свой путь. А я… А я тем временем продолжаю проводить время перед экраном ноута, слушаю музыку, читаю книжки и фанфики, общаюсь в социальных сетях. А интересные, многогранные чувства и эмоции могу ощутить лишь на примере других людей, видя истории моих знакомых или просматривая фильмы.

Причина одна: всё доступное мне время я занимаюсь своим здоровьем, и мне просто не хватает ресурсов для того, чтобы развивать свои способности, характер, приобретать новые знания или бороться с системой.

И я хочу попробовать всё это исправить.

Мой возраст неспешно подползает к совершеннолетию, и я готовлю самую грандиозную диверсию за всю свою жизнь. Став совершеннолетним, я планирую подписать все необходимые бумаги, и встать в очередь на пересадку.

Другое дело, что подходящего донора можно ждать годами… Но всё же, моя жизнь изменится. По крайней мере, изменится одна критично важная деталь: у меня будет ощущение, что дело, наконец, сдвинулось вперёд.

В сущности, я же ничего не теряю. Просто потому, что ничего и не имею.

***

Итак, мне исполняется-таки восемнадцать лет, и по закону я теперь дееспособный человек, способный в полном объёме нести ответственность за свою собственную жизнь, и принимать далеко идущие решения.

Итак, мне исполняется восемнадцать лет, но я совсем не отмечаю это «грандиозное» событие. Просто потому, что не имею возможности. Приход друзей, шум вечеринки и застолье могут ухудшить моё положение, и никто из моих родственников (да и я сам) не стал бы рисковать.

Так день выглядит совершенно обычным, да, по сути, таким и является. Папа с раннего утра находится на работе, а мама, поздравив меня и подарив подарок, удаляется по делам.

Я, по своему обыкновению, валяюсь в своей комнате со смартфоном в руках, читаю поздравления в социальных сетях и смеюсь над наивной подругой, желающей подарить мне собственноручно испечённый тортик. Ведь максимум, что я могу – взглянуть на этот фотографию и облизнуться. А вот есть – ни-ни.

Ну, к слову сказать, диету мне соблюдать не сложно.

Бесполезно пытаться заполнить пустоту в своей душе конфетами, пиццей и газировкой.

Это сработает, но очень ненадолго, именно на время самого процесса пожирания. А затем тоска и пустота навалятся с новой силой, да ещё к ним в довесок прибавится чувство вины за «срыв».

Пустоту в душе, наверное, не заполнить даже впечатлениями и путешествиями. Но тут у меня нет личного опыта, ведь я никуда не езжу. Просто мне представляется, что куда бы я ни поехал, мне всё равно придётся взять с собой себя… А внутри меня – всё те же проблемы, комплексы, та же пустота или боль.

Так что, чтобы заполнить пустоту внутри себя, нужен ты сам. Твой характер, твоё творчество, твоя сила. Однажды я просто решил, что имею ценность как личность, как пациент, как друг, как сын, как гражданин своей страны. Я стараюсь опираться только на самого себя, беседую с собой, в «плохие» периоды сам себя жалею и поддерживаю, в хорошие – сам себе радуюсь. Может быть, я совсем чокнулся на этом единении с собой, но меня всё устраивает. Тем более, что физически я почти никогда не бываю один, и привык к этому. Просто умение сосредоточиться и уйти в свои мысли не раз меня выручала.