Михаил Каплин - Воспоминания Фронтовика

– Каплин скажи, неужто ты не слышал выстрела?

Я говорю:

– Нет.

А ведь при выстреле из 122- мм гаубицы колени дрожат. Вот так можно устать.

В 1939 году в лагерь не выезжали, учились в школе, сдали экзамены. Нам выдали офицерское обмундирование, только «кубари» не прикрепляли. Потом весь выпускной курс построили и зачитали выпускной приказ наркома обороны Ворошилова №00654 о присвоении звания «лейтенант» и куда назначить. Из нашего классного отделения 5 лейтенантов были назначены в 213 дивизион ПТО г. Славгорода. В этот же дивизион с курсов младших лейтенантов, что были при училище, назначили 9 человек младших лейтенантов.

Начальство решило устроить выпускной вечер в только что отстроенной школьной столовой. Разрешили пригласить своих знакомых девушек. Хмельного ничего не было, только ситро. Но ребята прикупили, так, что и водочки попробовали Музыка, танцы, я танцевать не умел. Побыл немного и ушел в казарму.

На клубе был громкоговоритель. Иду и слышу, передают, что столько – то часов назад немецкие танки вошли в Варшаву. Поляки за 17 дней были разбиты. 1 сентября 1939 года началась Вторая Мировая война.

Приехал я домой, сказал своим, что получил назначение в военную часть, которая находится в городе Славгороде Алтайского края. Поехал в рабочий поселок Лунино к знакомой девушке, которая работала в районной аптеке, договорились, что будем писать друг другу, в письмах и договоримся.

Раньше мой друг Ваня Меньших пригласил меня заехать к нему, сделать остановку на станции Толкай. В 1938 году во время отпуска я у него уже гостил, ловили рыбу в Кинеле. Так я и сделал, прибыл к нему, а у него все ребята, которые едут в одну часть в г. Бийск. Побыл у него суток двое, и все вместе поехали одним поездом. Простился я с ним на станции Татарской, прощание было последним. В 1943 году Ваня Меньших погиб.

Приехал в Славгород, начал искать свою часть. Такой части нет. На другой день поиска встретил товарища Колю Коногорова, он был воентехник, окончил Тульское оружейно-техническое училище. Начали ходить вместе. Это было 12—13 сентября 1939 года. Узнаём, что часть будет только формироваться. Вскоре приехал командир дивизиона капитан Соколов. Нам отвели помещение для формируемого дивизиона – железнодорожный клуб. Мы с Николаем начали искать поблизости квартиру. Нашли рядом с клубом. Деревянный одноэтажный дом, большая комната и кухня. Хозяин был железнодорожный машинист. Фамилия его Жирноклеев Леонид Алексеевич, жена Валентина Александровна, сын (лет шести) Юра и дочь (году полтора) Светa. Договорились платить по 250 рублей в месяц. Хозяйка нас будет кормить, стирать. Цены в Славгороде были небольшие (килограмм хорошего мяса стоил 4 рубля). Потом хозяйка подумала, что продешевила и объявила нам, что все будет делать, только платить ей 300 рублей. Мой оклад как командира взвода был 675 рублей, у Николая как начальника боепитания – 800 рублей

Когда всё начальство собралось, начали готовить отведенное нам помещение (железнодорожный клуб) к приему новобранцев. Построили забор, сарай для хранения тракторов (Т – 20) и орудий (45 – мм пушек). У нас появилась одна грузовая машина (полуторка), которая подвозила стройматериалы. Подвезли солдатские кровати, приготовили спальные принадлежности, все сделали, чтобы встретить новобранцев. Вскоре прибыли две партии новобранцев моего года рождения (1919г.). Всех было человек 80. Одна партия из Вологодской, другая – из Архангельской областей. Ребята – золото, дисциплинированные, исполнительные.

Началась учеба. Нашей дивизии присвоили 178 номер. Состав: три стрелковых полка, два артполка и все отдельные батальоны и дивизионы. Дивизия размещалась в городах: Славгороде, на станции Татарской, в Калаченске и Омске. Сначала штаб дивизии был в Славгороде, потом переехал в город Омск. Все части были укомплектованы процентов на тридцать. Семьдесят процентов составлял приписной состав из районов Алтайского края.

В начале 1940 года призвали в армию студентов ВУЗов и даже бывших заключенных. К нам в дивизион прибыло человек двадцать.

В апреле 1940 года мне дали первый отпуск (за 1939 год выдали компенсацию). 5 мая 1940 года в рабочем поселке Лунино Пензенской области я зарегистрировал брак со своей знакомой Кузнецовой Клавдией Петровной, которая работала в Лунинской аптеке. Когда прибыл в часть, выслал ей документы, и она приехала ко мне в Славгород.

В сентябре 1940 года в первый раз собрали приписной состав: рядовых на 30 дней, сержантов на 45 дней. Познакомились, распределили по подразделениям, подучили.

14 мая 1941 года родилась дочь Света.

30 мая 1941 года приписной состав был вызван на сборы. Мои приписные спрашивают меня:

– Товарищ лейтенант, что же нас так рано собрали, еще посевная не кончилась?

Я им отвечаю:

– Не знаю, может быть начальство какие-нибудь учения придумало.

Началась усиленная учёба, так что соль была на гимнастерках.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная Война. Приписникам объявили: «О доме забудьте, вы теперь кадровые».

20 и 21 июня мы переезжали в лагерь на горько-соленое озеро Яровое, устраивались там на житье. Озеро Яровое от Славгорода в восьми км. У меня с собой был велосипед. Вечером 21 июня я попросил разрешения съездить в город. Командир дивизиона майор Калашников не разрешил.

22 июня было воскресенье. Утром рано командир батареи лейтенант Остапенко говорит мне: «Миша, поезжай». Минут через 30 я уже был дома. Позавтракал, сижу. Вдруг заходит жительница нашего дома, жена младшего лейтенанта Шумилкина и говорит моей жене: «Клава, говорят, война». Я – к ней, спрашиваю, кто ей сказал. Она говорит, что по радио передали. Репродуктор молчал. Я побежал на радиоузел. Замок. Вернулся домой, включилось радио, передают из Новосибирска речь Молотова. Я прослушал, сел на велосипед и в лагерь, думаю: «Вот новость привезу». Как только стало видно палатки, смотрю, а там уже идет митинг. Обьявляют собрать палатки и домой. Всему командному составу приказано быть всё время в казарме. Открылись склады НЗ (неприкосновенного запаса), стали получать оружие и боеприпасы. Снаряды были в парафине, всё очищали, обтирали бензином, толкали в пушку, хорошо лезет, ввертывали взрыватель и в ящик.

Из сел Алтайского края сразу начали прибывать родные солдат. Вокруг части стоит целый табор, смотрят в трещины забора, просят отпустить своих мужей, отцов. Отпустишь минут на 10, возвращаются пьяными, начальство запретило отпускать. Но всё равно люди просили отпустить повидаться, при всех говоришь, что если вернешься пьяным, больше никого не отпущу. Стали являться вроде трезвые, конечно, с запахом.