Николай Жуков - Истории из моей жизни. Повесть, рассказы, очерки

Баранов нередко встречал места, где ранее никогда не бывал, но которые каким-то таинственным образом оказывались тесно связанными с судьбами его родных и близких. И именно в этих самых местах он чувствовал себя так же свободно и привольно, как будто находился у себя дома в родном шахтерском Донецке. Очевидно, именно поэтому строгий и компактный, аккуратный и геометрически рациональный, исторически богатый, гордый и неприступный морской город-крепость Кронштадт он полюбил с первого взгляда, будучи еще курсантом военно-морского политического училища, вернувшимся из дальнего штурманского похода.

Частенько во время утренней физзарядки, пробегая по улицам и аллеям пустынного весеннего города и завода, Валерий встречал следы былой истории. В Летнем саду, на Якорной площади он внимательно вчитывался в мемориальные надписи на памятниках. Так он узнал об обороне Кронштадта в войну с Западом 160-летней давности. Тогда эскадры наших врагов, благодаря фортам города-крепости и его минным заграждениям, так и не смогли подойти к столице Российской империи. В Великую Отечественную войну Кронштадт стал не только огневым щитом Ленинграда, но именно отсюда по Малой дороге жизни в город Ленина пошла продовольственная помощь от Балтийского Флота, потекла она к страдающим от голода ленинградцам. Можно добавить даже большее – не было бы этой морской крепости, не факт, что удалось бы удержать Ленинград. Якорная площадь поразила Валерия своим замечательным собором, памятниками и памятными знаками. Величественный монумент адмирала Макарова со словами «Помни войну!», место захоронения погибших революционеров, ажурный пешеходный мост над крепостным ручьем. Именно там, рядом со стеной собора кинематографисты снимали эпизоды расстрела балтийских моряков белогвардейцами для художественного фильма «Мы из Кронштадта». В КМОЛЗе история города проявлялась в зданиях цехов и мастерских, доисторических станках, гимнастические снарядах, на которых, возможно, занимались еще моряки былых времен.

Командование и штабные офицеры местной бригады кораблей с уважением отнеслись к пришедшему из Балтийска эсминцу. Флагманские специалисты ограничивались ежедневным утренним общением с командиром корабля или с его старшим помощником, стоя на стенке у декоративного корабельного трапа. Со стороны Валерию казалось, что штабистам было достаточно личного авторитета командира и его еженедельного пятничного заслушивания. Этот необычно демократичный стиль работы резко отличался от энергичного всеобъемлющего стиля деятельности штаба бригады надводных кораблей в Балтийске.

Многие моряки со стоявших рядом судов и кораблей всегда с большим интересом наблюдали за всеми событиями, происходившими на флагмане. Доведенный до идеального состояния порядок на корабле, его блестящая вороненная палуба, четкие корабельные команды и не менее четкое их исполнение, показные флотские ритуалы, ухоженная форма одежды экипажа, наверно создали о нем общее положительное представление окружающих. Подобное отношение к морякам из Балтийска сформировалось, не только у командования бригады и местной дивизии, но и у администрации, и рабочих судоремонтного завода, и у многих жителей города.

В те времена, во всех Вооруженных Силах России были отменены политические занятия, а на их смену пришла общественно-государственная подготовка, которая была довольно аморфным процессом. Но на эсминце каждый понедельник, как во время стоянки на Усть-Рогатке, так и в доке эти занятия проводились регулярно. И проходили они зачастую в очень необычных формах. Так моряки вместе с офицерами и мичманами своих боевых частей посещали экспозиции замечательных кронштадтских музеев, вместе с экскурсоводами участвовали в пешеходных экскурсиях по городу. А вовремя стоянки в доке, проводили занятия вечером после работ и ужина. Бойцы с удовольствием смотрели патриотические художественные фильмы в кубриках корабля, удивленно открывая для себя неизвестные страницы истории России, Советского Союза и их Армии и Флота. В отдельные дни недели по вечерам после ужина с вертолетной площадки частенько было слышно хоровое пение под баян, на котором играл молодой матрос из боцманской команды, а все моряки исполняли под его аккомпанемент строевые и лирические песни, конкуренция происходила, как лично между каждым моряком, так и между различными подразделениями экипажа. Нельзя сказать, насколько охотно поначалу матросы и старшины участвовали в таких спевках, но зам приказал, и все старательно пели или сидя на баночках (скамейках) или маршируя на вертолетной площадке, улавливая ритмы мелодий. Так постепенно улучшалось качество хорового пения экипажа. Исполнялись военные и лихие флотские песни «Варяг», «Раскинулось море широко», «Прощание Славянки», лирические матросские напевы, такие как «Белая черемуха» или «Песня про Люсю». Иногда под строевые использовались песни эстрадные, то «Балтийский берег» Газманова, то «Малиновка», а то и «38 узлов» или «Идут матросы на бой» Александра Розенбаума. И получалось очень прилично и чем дальше, тем с большим удовольствием, приводящим к отличному настроению! И толк от этого песнопения был не только для голосовых связок, но и успешного сплочения и отработки всего экипажа! А во время строевых прогулок по Кронштадту и после возвращения в Балтийск, моряки бригады и местные жители заслушивались песенными переливами экипажа флагмана. А когда в Военную гавань прибыла телевизионная команда известных на всю Россию гармонистов Заволокиных для того, чтобы снять очередную новую программу «Играй гармонь», то право участия в ней, командование дивизии доверило только самому веселому экипажу – экипажу флагманского эсминца!

Начиная с первых выходных дней стоянки в Кронштадте, в составе автобусных экскурсий моряки объездили весь Санкт-Петербург и многие его пригороды. Лучшие представители корабельного актива посетили Петродворец в тот самый день, когда происходило торжественное открытие каскада его легендарных фонтанов. Средства для поездок нередко выделяли офицеры и мичмана, и сам командир корабля, а порой они собирались и самими моряками. Помощь автобусом оказывал флотский драматический театр имени Всеволода Вишневского. Кстати, моряки посетили и его спектакль, посвященный Главнокомандующему ВМФ СССР адмиралу Флота Советского Союза Николаю Герасимовичу Кузнецову. А для матросов и старшин, остающихся на корабле, за исключением дежурства и вахты, предоставлялась возможность активно заняться физкультурой и спортом. Наконец, ко всему творящемуся на причале у борта корабля стал присматриваться даже сам комендант гарнизона, особенно когда состязания проходили, как на причале Усть-Рогатки, так и на городском стадионе. Командир зенитно-ракетного дивизиона, вместе со своими матросами, придумал для всего экипажа речевую визитку, которую нараспев речитативом произносили моряки, весело перемещаясь по городу строевым шагом или спортивным бегом в ногу. Это еженедельное зрелище вызывало у кронштадтцев повышенный неподдельный интерес и внимание к необычному экипажу. На городском стадионе команды боевых частей могли поиграть на разных площадках кто в футбол, кто в баскетбол, кто в волейбол, а кто и в регби. В очередные выходные дни моряки пробегали кроссы, занимались силовой гимнастикой, борьбой самбо, борьбой на поясах, боксом, рукопашным боем. С азартом тянули канат, запрыгивая друг другу на спины, играли в казачью чехарду. Но самыми «горячо любимыми» мероприятиями были скоростно-силовые эстафеты под кодовым названием «Дорога жизни», неоднократно использованные большим замом еще на его прошлых местах службы. Выложившись в физкультуре и спорте по полной, приняв холодный душ в корабельной душевой, сытно пообедав, моряки без задних ног, отдыхали в своих кубриках, восстанавливая потраченные силы. А в это время из судовых динамиков внутренней связи лилась современная классическая музыка из репертуаров оркестров Поля Мориа, Джеймса Ласта, Фауста Папетти, музыка композитора Евгения Доги, транслируемая по приказу того же зама.