Г. Кремчуков - От залива Креста до Иультина. Записки полярного геолога

События экспедиционного сезона 1935—1936 годов подробно описаны в воспоминаниях моего деда, Г.А.Кремчукова, которые предваряет этот биографический очерк, поэтому повторять их смысла нет. Основной текст также иллюстрирован фотографиями из семейного архива, а также из отчета по результатам экспедиции, который хранится в Росгеолфонде.

Здесь стоит остановиться на любопытной семейной легенде, которую я слышал еще в раннем детстве. К моменту отъезда деда в экспедицию, его молодая жена была уже как три месяца беременна. 15 ноября 1935 года в родном Орле Елена Борисовна Кремчукова родила девочку, которую назвали Натой в честь популярной в 30-е годы актрисы грузинского происхождения Нато Вачнадзе. После этого знаменательного события новоявленному отцу на Чукотку была отправлена радиограмма соответствующего содержания. Поскольку на Чукотке в это время была в самом разгаре полярная ночь, было очень холодно, и полевые работы не велись, весь состав экспедиции занимался камеральной обработкой полученных в летний сезон материалов и сведений, в частности, составлением детальной карты местности. И вот, согласно этой легенде, коллеги Юры предложили увековечить рождение его дочери на этой карте, и небольшая гора между озером Якитики и горой Охристой получила название Пик Нюкой – Пик Наты Юрьевны Кремчуковой. И действительно на карте, составленной участниками Второй Чукотской экспедиции и хранящейся в архиве Российского геологического фонда, имеется такой объект. Возможно, это, конечно, исконное чукотское название горы, но очень приятно верить в эту романтичную легенду.

В сентябре 1936 года смена первого состава Второй Чукотской экспедиции завершилась, геологи вернулись в Москву. Дед впервые увидел свою дочь (мою маму), которой был уже почти год. Он и его коллеги Бритаев и Культиасов занялись подготовкой отчета об экспедиции, который был необходим для работы следующей смене, которая готовилась к полевому сезону 1937 года. Многостраничный отчет, хранящийся ныне в Российском геологическом фонде и доступный любому заинтересованному читателю, не только не получил традиционных в научной среде отзывов и мнений, но и был засекречен. Его авторы были лишены возможности подготовить на основе полученных сведений какие-либо статьи или доклады. В чём же было дело?

Встреча участников полярных геологических экспедиций с академиками А.П.Карпинским, В.А.Обручевым, А.Д.Архангельским и М.М.Титяевым (второй ряд), 1936 год. Г.А.Кремчуков – в третьем ряду третий справа (фото из личного архива Г.А.Кремчукова)

5 апреля 1937 года руководитель экспедиции Михаил Федорович Зяблов, молодой перспективный геолог, убежденный коммунист, был арестован НКВД. Для коллег он просто пропал, и о его печальной судьбе они узнали лишь 20 лет спустя. 11 января 1938 года Зяблов был расстрелян на полигоне в Коммунарке по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации. По некоторым данным, донос на руководителя написал молодой геолог Килеев, участник этой же смены экспедиции. О троцкизме Зяблова он пишет в своём дневнике в 1937 году. Две общие тетради дневника Килеева хранятся в фондах краеведческого музея в г. Эгвекинот. Супруга Килеева, продавшая эти дневники музею, хвасталась тем, что Килеев имел две благодарности от НКВД за разоблачение троцкистов 2 2 Газета «Залив Креста», 23 января 2015 года .

Тем временем, в июле 1937 года на основе разработок «зябловской» смены Второй Чукотской экспедиции участник второй смены геолог М.В.Миляев открыл крупное оловянно-вольфрамовое месторождение у горы Иультин. Это означало, что работы там будут продолжены. Кремчуков и его коллеги были активно вовлечены в обсуждение перспектив разработки этого месторождения.

Однако, очевидно, что в контексте «Большого террора», который достиг своего пика как раз в конце 1937 – начале 1938 годов, арест и гибель Зяблова не могли пройти мимо его коллег, наиболее ярким из которых был Георгий Алексеевич. В начале 1938 года было решено, что он отправится в составе третьей смены экспедиции готовить индустриальное освоение вновь открытого Иультинского месторождения. За несколько недель до планируемой отправки хороший приятель деда и его соученик по МГРИ П.Я.Антропов, бывший в то время начальником главка Наркомата тяжелой промышленности, предупредил его о готовящемся аресте и рекомендовал как-то укрыться до отбытия в экспедицию. Вероятно, следователи НКВД пытались активно «разработать» ближайшее окружение уже расстрелянного Зяблова. По поздним рассказам, в течение нескольких весенних недель дед ночевал на лавке в Сокольниках, а днем как ни в чем не бывало ходил на работу. Несколько раз по ночам домой приезжали чекисты на «воронках», но его жена говорила им, что не знает, где «шляется муж».

Таким образом, деду удалось переждать этот напряженный момент и дотянуть до отправки на Чукотку. Первоначально предполагалось, что он возглавит экспедицию в смене 1938—1939 года, однако он отказался от руководства, пожелав сосредоточиться на геологической, а не административной работе. В результате руководителем экспедиции стал полярник А.А.Девяткин, а он вновь был назначен главным геологом и техноруком партии. В конце июня 1938 года теплоход «Анадырь» доставил участников экспедиции к месту назначения. В составе группы в этот раз были и две женщины. Одна из них – жена Георгия Алексеевича, моя бабушка Елена Борисовна Кремчукова, прошедшая к этому времени базовую подготовку как минералог для работы в минералогической лаборатории экспедиции.

В воспоминаниях «От Залива Креста до Иультина» подробно описаны и профессиональные, и бытовые подробности смены 1938—1939 года, основной задачей которой была подготовка Иультинского месторождения к промышленному освоению. Ещё одной важной характеристикой этого периода была постепенная передача геологических работ на Чукотке от Главсевморпути, которым управляли профессиональные полярники, в ведение Дальстроя НКВД со управленческим стилем этой организации и вовлечением заключенных в тяжелый физический труд.

С появившимися на разработках у горы Иультин заключенными связано еще одно предание, услышанное мною в детстве. Однажды заключенные, которых к окончанию смены стало уже довольно много, и среди которых преобладали уголовники, решили убить руководителей экспедиции, в том числе, Георгия Алексеевича. Дед прознал об этом плане от кого-то из лояльных лагерников и, не став сообщать об этом охране, взял бутыль то ли спирта, то ли водки, отправился к заговорщикам. Там он им сказал: «Слышал, мужики, что убивать меня собрались. Что же, давайте, только сначала выпьем на прощание, ведь столько вместе тяжело работали». Уголовники, пораженные такой смелостью и решительностью, прониклись уважением: «Алексеич, да ты что! Мы такого не хотели! Мы тебя сильно уважаем, да и выпить с тобой рады». Таким образом конфликт оказался улажен.