Г. Кремчуков - От залива Креста до Иультина. Записки полярного геолога

В 1954 году урановый рудник был запущен в эксплуатацию, что означало завершение задач, которые стояли перед дедом в Лермонтове (в 1956 году за работу на этом проекте он был награжден орденом «Знак Почета»). Он давно мечтал заняться научной работой – за более, чем 20-летний период практической работы накопилось очень много информации. В ноябре 1954 года, формально оставаясь на должности главного геолога в Лермонтове, он был командирован в аспирантуру в Институт геологических наук АН СССР. Академик АН СССР А.Г.Бетехтин и Министерство среднего машиностроения ходатайствовали «об освобождении диссертанта Кремчукова Г. А. от экзаменов кандидатского минимума».

Однако, увы, научным планам деда было не суждено состояться. В декабре 1955 года 47-летний Георгий Алексеевич был снова отправлен в дальнюю командировку – он был назначен главным геологом советско-германского уранового предприятия «Висмут» в городе Карл-Маркс-Штадт (ныне – Хемниц) в Саксонии.

В 1953 году СССР заявил об окончании взимания репарации с ГДР. Между СССР и ГДР был подписан договор, согласно которому ГДР получил исключительное право на разведку и разработку урановых месторождений на своей территории. В январе 1954 года советское акционерное общество (САО) «Висмут» было преобразовано в советско-германское акционерное общество (СГАО), доли в котором были распределены между немецкой и советской стороной на паритетных началах.

В «Висмуте» Георгий Алексеевич был одним из ключевых руководителей. С 1955 по 1958 год он работал главным геологом, с 1958 года – начальником геологического управления предприятия. В воспоминаниях геологов, работавших в «Висмуте» в те годы, часто встречаются ссылки на встречи с главным геологом.

Пять лет, которые Георгий Алексеевич с супругой Еленой Борисовной провел в ГДР, были, наверное, самыми комфортными и идиллическими в их жизни. Они жили в уютной квартире в малоэтажном доме в небольшом Карл-Маркс-Штадте, много гуляли, ездили в лес, путешествовали в соседние города. Дед, давно и хорошо фотографировавший, приобрел в ГДР кинокамеру и увлекся киносъемкой. У нас в семейном архиве хранится несколько часов его съемок, среди которых и картины городов, и очень трогательные и забавные бытовые сценки, показывающие, как дед и бабушка «расслабились» в ГДР после 25-лет скитаний по экспедициям и командировкам. Бабушка после долгих лет вернулась к музыке, снова стала много играть, выступать на сцене местного ДК, стала вести музыкальный кружок (после этого она 30 лет преподавала игру на фортепиано).

Сохранилось очень много фотографий того времени. С них на нас смотрит разный Георгий Алексеевич – и домашний, и веселый, дурачащийся, и серьезный. Мне очень нравится фото, где дед сфотографирован стоящим около своего служебного автомобиля на фоне Бранденбургских ворот в Берлине. На этом изображении взрослый, обтесавшийся, заматеревший, властный мужчина, в котором уже очень мало осталось от угловатости и грубоватости деревенского парня, приехавшего покорять Москву из бедной вяземской деревни и геройствовавшего во время приключений на Чукотке. На этом фото у него взгляд победителя, которым он и был в течение своей жизни.

Г.А.Кремчуков в Берлине, вторая половина 1950-х годов (фото из семейного архива)

В фотографиях и кинолентах «немецкого» периода жизни деда чувствуется удовлетворение от того, что жизнь в целом состоялась – профессиональный путь успешен, рядом горячо любимая жена, дочь выросла и вышла замуж.

При этом работа в «Висмуте» не была легкой прогулкой. Существовали разногласия между советскими и немецкими специалистами, руководство находилось под пристальным вниманием зарубежных подразделений КГБ СССР, обеспечивавших охрану и безопасность уранового предприятия.

В 1961 году дед и бабушка вернулись в Москву и жили здесь уже до конца своей жизни. Здесь Георгий Алексеевич 25 лет проработал в центральном аппарате Министерства среднего машиностроения, в главном здании министерства на Большой Ордынке. Основную часть этих лет он провел в должности главного геолога – заместителя начальника Геологического управления 1-го Главного управления Министерства (в настоящее время – Урановый холдинг «Атомредметзолото»).

Вначале некоторое время дед занимался урановыми месторождениями на территории СССР, но в дальнейшем в основном курировал по геологической части заграничные урановые объекты – в ГДР, Болгарии, ЧССР, Венгрии, Румынии. 4—5 раз в год он выезжал в заграничные командировки, иногда находился там по 1—2 месяца, консультируя местных коллег. Авторитет его в «братских» странах в профессиональных кругах был значителен. Формально это выразилось в зарубежных наградах – Орден «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени (ГДР, 1960), Золотой Народный Орден Труда (Болгария, 1972), Орден трудовой Красной Звезды (ЧССР, 1975). В 1983 году был избран почетным членом Болгарского геологического общества. До самой смерти Георгий Алексеевич состоял в дружеской переписке с друзьями из Болгарии и ГДР, отношения с которыми завязались во время его работы в этих странах.

Советское руководство также не обходило вниманием успехи деда. В 1962 году последовало награждение медалью «За трудовую доблесть», в 1971 году (в связи с 25-летиее СГАО «Висмут») – вторым орденом «Знак Почета», в 1979 году – присвоение звания «Заслуженный геолог РСФСР». Но особенно дед ценил профессиональную шахтерскую награду – он был награжден знаком «Шахтерская слава» всех 3-х степеней.

В 1984 году Георгий Алексеевич был делегатом XXVII Международного геологического конгресса. В этом же году вышла единственная публично опубликованная (кроме статей студенческого периода) его научная работа – монография «Урановые месторождения Чехословакии», написанная в соавторстве с Ю.А.Араповым (по удивительному стечению обстоятельств его сын, профессор исторического факультета МГУ Д.Ю.Арапов был оппонентом на защите моей дипломной работы) и В.Е.Бойцовым.

В 1960-1980-е годы Георгий Алексеевич старался поддерживать отношения с множеством людей, которые были его коллегами и знакомыми на протяжении всей жизни. Это были и друг его вяземского детства В.В.Балакирев, и однокурсник и коллега по Чукотке М. Д.Бритаев, и знаменитый в советское время полярный летчик и писатель М.Н.Каминский, и коллеги по работе в Болгарии, ГДР, Пятигорске.

Дед сохранял очень тесные связи с малой Родиной и своей семьей в Вязьме. Долгие годы он занимался поиском могилы отца, убитого при невыясненных обстоятельствах в 1945 году на железнодорожной станции под Брянском, опекал брата Ивана и сестру Евдокию, которая когда-то отвела его за руку в первый класс церковно-приходской школы, дружил с двоюродным братом Е.В.Гавриковым, инвалидом войны, старался поддерживать племянников, сыновей рано умершего старшего брата Николая. В семьях их потомков до сих сохраняется память о «дяде Гуре».