Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II

Лето 1943 года выдалось хорошим. Погода стояла устойчивая, и на Северном Кавказе, где все всегда растет быстро, на всех огородах стали собирать обильный урожай овощей.

Почти сразу после ухода немцев вернувшиеся из партизанского отряда председатель сельсовета и председатель колхоза попытались посеять кукурузу, использовав на семена уцелевшее зерно, хранившееся в «сапетках» (так назывались особые плетеные закрома на Крахмальном заводе).

При отступлении Красной армии саперы, взрывавшие основной корпус завода, складов кукурузы почему-то не тронули. Впоследствии говорили, что этому их уничтожению воспрепятствовал главный инженер Которов, по-видимому, предполагавший преподнести это зерно в подарок фашистам и тем завоевать их доверие. Мы знаем, что Которов, выбежавший на двор навстречу входящим немцам, не успел сказать явившимся к нему эсэсовцам и слова. Немцы по доносам их шпиона Сахарова считали Которова активным коммунистом, поэтому он был застрелен без какого-либо допроса или следствия.

Фашистские войска не сумели никуда вывезти эти запасы кукурузы, не успели они их и испортить перед своим стремительным отступлением, фактически бегством.

На семена пошла некоторая часть этой кукурузы, другую часть решили сберечь, как сырье для восстановления завода.

Получив помощь из Орджоникидзе (Северная Осетия), колхоз смог посеять небольшое количество ячменя и пшеницы.

Одним словом, через полгода после изгнания вражеских полчищ станица уже жила полнокровной жизнью. Оживал и Крахмальный завод: открылось два цеха – варенье-варочный и спиртной. В первом производили варку варенья из плодов и ягод, собранных в садах и на посадках бывшего подсобного хозяйства завода, частично уцелевшими и давшими очень хороший урожай. Часть ягод закупали и у населения. Из остатков крахмала делали патоку и гнали спирт.

Как-то так получилось, что Катя Алешкина, или как теперь ее все уважительно называли Екатерина Петровна, одновременно с выполнением обязанности секретаря, директора и начальника отдела кадров стала выполнять и еще одну обязанность.

На общем собрании рабочие завода потребовали, чтобы получение хлебных продуктов, а затем и их распределение по карточкам (с лета 1943 года им стали выдавать хлебные карточки) также, как и раздача самих карточек, была возложена на Алешкину.

Некоторые выступавшие рабочие прямо так и заявили, что честнее и добросовестнее Катерины в их коллективе нет. Вот и пришлось ей заняться, как и перед оккупацией, этой нелегкой и хлопотливой работой.

Мы уже говорили раньше, как было трудно с решением этой проблемы до прихода немцев, теперь, после страшной разрухи, произведенной оккупантами в этом районе, эта работа осложнилась во много раз.

Бедной женщине приходилось ходить по нескольку раз пешком в Майское (18 километров) за получением карточек, нарядов на продовольствие, а затем и самими продуктами. Причем часто бывало так, что наряды на зерно выдавались в Майском, само зерно в каком-нибудь колхозе километров за 10 в стороне, а молоть его нужно было на мельнице за станицей, и, наконец, возвращаться с мукой в Александровку, где уже около будочки, сколоченной около проходной, толпились жены рабочих и работницы, требовавшие немедленной раздачи муки.

Мука выдавалась раз в месяц и часто на оформление всех документов и раздачу муки у Алешкиной уходило несколько дней подряд.

Ведь надо помнить, что до получения зерна все путешествия Екатерина Петровна проделывала пешком, и только для перевозки зерна на мельницу и муки в Александровку ей удавалось выпросить подводу. Конечно, ни о каких грузчиках не могло быть и речи, и приходилось этой худенькой женщине огромные мешки таскать на своей спине.

Вряд ли бы какая другая женщина сумела справиться с такой, скажем прямо, непосильной работой. И только то, что Катя с раннего детства в своем домашнем хозяйстве часто заменяла парня и выполняла мужскую работу, помогало ей выполнять свои общественные обязанности.

Но очень скоро эти общественные дела превратились уже в служебные. Новый директор завода, сперва с недоверием встретивший предложение рабочих о назначении снабженцем этой молодой женщины, скоро увидел, что Алешкина отлично и очень добросовестно выполняет свое дело. И даже при очень скудном снабжении недовольства на нее со стороны рабочих нет.

А мы знаем, что Катя Алешкина привыкла любой работе отдаваться целиком и выполнять ее, не щадя своих сил, так чтобы в ответ слышать слова благодарности.

Естественно, что при такой загрузке на работе заботиться о детях так, как ей бы хотелось, она не могла и, хотя выкраивала время в краткие часы отдыха, главным образом ночью, для ремонта их старенькой одежонки или приготовление какой-нибудь пищи, основная забота лежала на старшей дочери Эле.

Та безропотно выполняла роль хозяйки дома – стряпала, стирала, обмывала и кормила младших.

Особенно трудно приходилось семье с весны 1944 года. Зоя, эвакуированная ленинградская девушка, которую Алешкины приютили у себя, и которая в свое время оказывала посильную помощь в ведении домашнего хозяйства, после снятия блокады города Ленина уехала домой, и все хозяйственные работы Алешкиной пришлось выполнять самой.

А ведь нужно было еще и о школе думать: Эла кончала 7-й класс, Нина оканчивала первый, и только шестилетняя Майя, оставаясь на время нахождения старших в школе, была предоставлена полностью самой себе, а точнее, улице.

Она быстро подружилась с ребятами и девочками ее возраста и, находясь без всякого присмотра, заботилась о себе сама. Это выработало в ней не только раннюю самостоятельность, смелость, но и довольно внушительное физическое развитие. Ей ничего не стоило справиться не только с девчонкой, но и с мальчишкой, даже старшими ее по возрасту. Весной 1944 года с Екатериной Алешкиной произошло еще одно несчастье. После одного из своих путешествий она простудилась и заболела воспалением легких. Произошло это так: после погрузки полутора десятков мешков зерна на мельнице, она, устав, прилегла на землю около мельницы, ну и, конечно, простыла.

Почти неделю она с этим заболеванием продолжала работать, и только когда её в состоянии глубокого обморока подняли около ларька, отвезли домой, а пришедшая ее навестить врач поставила диагноз – воспаление легких, Катя согласилась полежать. Нужно сказать, что в это время большую материальную помощь и помощь по уходу за ней и ее детьми совершенно безвозмездно ей оказали ее подруга Прянина и в особенности ее соседи Котовы, рабочие завода.