Михаил Захарчук - Гафт и Остроумова. История любви

Отец никогда не рассказывал о своих фронтовых подвигах, даже когда Валя его нечасто, но расспрашивал. Отнекиваясь, говорил, что военные юристы не самая героическая профессия на фронте. И даже тот факт, что он пролил кровь за Родину, не вызывал в нем никакой гордости. Он был выдержанным и скромным человеком. За это его ценили и на службе, и в быту. И лишь много лет спустя после отцовской смерти Валентин Иосифович узнает, за что отец был награжден медалью «За боевые заслуги».

Из «Наградного листа»: «Военный юрист 3-го ранга Гафт Иосиф Рувимович на фронте с сентября 1941 года в составе прокуратуры войск НКВД – Западный фронт. 31 декабря 1942 года он находился в селении Боровск, район Кондрово, Смоленской области. Противник после артподготовки вклинился в нашу оборону и отрезал расположение прокуратуры от наших контрнаступающих частей. В этот момент тов. Гафт получил приказ доставить срочный пакет в штаб Западного фронта. По пути из селения Боровск в город Кондрово авиация противника в числе 6 мессершмиттов бомбила дорогу, ведущую из Боровска в Кондрово. Стараясь проскользнуть через обстрел вражеской авиации, тов. Гафт в 6 часов вечера 31 декабря 1942 года был контужен осколком бомбы. Машина, на которой он следовал, была разбита. Тов. Гафт получил ранение носа и травму головы и в тяжелейшем состоянии был доставлен в передельническую больницу. Пакет был доставлен своевременно».

А потом пришла Победа! Валя со своей любимой и замечательной тетей Феней отправились 9 мая на Красную площадь. Народу там собралось видимо-невидимо. Все радовались, обнимались, целовались. То тут, то там играли гармошки. А высоко-высоко над площадью парил громадный аэростат, на котором висел портрет И. В. Сталина. К вечеру его осветили прожекторами. Вале запомнился тот портрет, а еще торчащие палки, на которых висели галоши, чтобы потерявшие могли их подобрать. При этом, что самое удивительное, на площади не ощущалось никакой толкотни и давки. В атмосфере всеобщего ликования люди словно парили над землей, а если и задевали друг друга, то только ко взаимной радости.

Восемь лет спустя Валентин Гафт с другом Володей Кругловым еще раз попал в огромное скопление народа – при похоронах Сталина. Ребята смогли добраться только до Дома Союзов, а дальше пройти уже не представлялось никакой возможности. Спастись из той жуткой давки им удалось чудом. Забежали в какой-то подъезд и там провели всю ночь. В те дни многие москвичи были затоптаны и задавлены насмерть. Был среди смертельно пострадавших и мальчик из школы № 378, Семен Шляффер. Победное народное столпотворение источало радость жизни, а вот похоронная давка ничего иного, кроме смерти, не могла принести…

В том же победном мае студенческое общежитие превратилось в военный городок. В нем разместили солдат и офицеров, приехавших из Германии для участия в Параде Победы. Из постоянно распахнутых окон звучала патефонная музыка, слышались уже известные фронтовые песни. В общежитие беспрерывно входили и выходили воины-герои, с обветренными лицами, в полинявших гимнастерках, завешанные, как броней, огромным количеством орденов и медалей. У офицеров наград было и того больше. Мальчишки Матросской Тишины и Валя среди них с утра до поздней ночи ошивались возле общежития. И не зря. То и дело из открытых окон вылетали конфеты в ярких немецких обертках, бритвенные лезвия, заграничные открытки. Солдаты с голыми торсами обливали себя водой на улице и брызгали ею на мальчишек. Все весело хохотали от не умещающейся в груди радости: война кончилась! Так на Матросскую Тишину пришла радостная и бодрая мирная жизнь. Но, прежде чем приступить к ее описанию, приведу еще один фрагмент из военного детства Валентина Гафта. И будет он называться коротким, но емким, из четырех букв, словом: «Кино».

…Моя внучка, не достигнув еще и двухлетнего возраста, произносившая тогда с десяток слов, точнее даже слогов: «папа» – «па», «мама» – «ма», «вода» – почему-то «пу», и так далее – уже свободно управлялась с планшетом, просматривая на нем мультики во время приема пищи. В ХХI веке электронные носители информации вообще, по моему разумению, вытеснили кино на периферию общественного интереса. Похоже, что и Родион Петрович Рачков из фильма «Москва слезам не верит» тоже окажется не прав. Помните его знаменитый диалог с оппонентом: «Ни кино, ни театра, ни книг, ни газет – ничего не будет. Одно сплошное телевидение». – «Ну это вы что-то разгорячились. Театр, тут я согласен, действительно скоро отомрет, но книги, кино?» Так вот интернет, скорее всего, вытеснит и телевидение, не говоря уже о кино. Для людей цветная, движущаяся и говорящая картинка такая же обыденность, как асфальт или мусоропровод. Черно-белое кино до войны, во время нее и после – нечто особое, трудно постижимое.

Все это я веду к тому, что, скажем, моим дочерям, а уж внукам и подавно, никогда не понять восторженных, временами даже бурных воспоминаний Валентина Гафта, связанных с миром кино в период военного лихолетья и после него. Положим, и мое послевоенное детство тоже накрепко связано с волшебным белым квадратом экрана сельского клуба. Но все же не до такой тотальной степени, которая наблюдалась в той же столице военного времени. Несколько десятков кинотеатров Москвы никогда не закрывались. В них всегда стояли очереди.

Из воспоминаний Валентина Гафта: «До войны я в кино, можно сказать, что и не ходил. Во всяком случае, сколько ни напрягаю память, никакой довоенной картины, виденной мной, вспомнить не могу. А в году где-то 42—43-м стал регулярно посещать различные столичные кинотеатры. Мой восторг от того, что я видел на экране, описать словами трудно. Часто, следя за событиями той или иной картины, я почти что умирал от переполнявших меня чувств. Многие фильмы смотрел по многу раз. Особенно запомнилась лента «Иван Никулин – русский матрос». Может быть, потому, что я впервые увидел цветное кино. Уже взрослым я узнал, что картину ту снимали по особому трехпленочному процессу. Технология была сложной до невероятности. Таким способом сняли всего три или четыре фильма, а потом от него отказались. Так что «Никулина» в цвете показывали только в Москве. В картине снимались Иван Переверзев, игравший главную роль Никулина, Борис Чирков, Эраст Гарин, Зоя Федорова. Сюжет такой. Матросы Черноморского флота Иван Никулин и Василий Клевцов возвращаются в свои экипажи. В поезде к ним присоединяются другие матросы. Неожиданно путь эшелону преграждает немецкий десант. Наши мужественно сражаются с немцами и побеждают, но потом вынуждены организовать партизанский отряд, чтобы все-таки пробиться к Черному морю. В это трудно поверить, но во время показа того фильма я плакал, нисколько не стесняясь слез, потому что и другие пацаны тоже втихаря всхлипывали.