Борис Михайлов - Журналист из СССР. Записки о времени и профессии

В 2011 году, после сорока лет разлуки, я приехал в Баку и пришел в бывший свой дом на Нижне-Бульварной улице (ныне Бакиханова), 643 квартал. Дом Работников искусств, проектировщиков и строителей Мингечаурской ГЭС. Никого из друзей детства не застал. Кто-то перебрался в центр, ближе к Бульвару, многих судьба разбросала по просторам бывшего СССР. Дом перестал быть знаменитым. В городе, ближе к морю построили современные, более шикарные и благоустроенные дома, где теперь живут бакинские знаменитости. И только улицы вокруг моего дома, неоднократно переименованные, сохранили память о знаменитых деятелях искусства и культуры моего детства – проспекты Самеда Вургуна, Рашида Бейбутова, Вагифа, Бакиханова. Через улицу выросло здание турецкого посольства, и в нашем дворе поставили памятник первому турецкому Премьеру Ататюрку.

Остановился я в поселке Монтино, у сестры моей одноклассницы Веры Шквыри, переехавшей в Краснодар, – Людмилы Николаевны. Её муж Генннадий Викторович стал мне гидом по родному городу, которого не узнавал без подсказок, многое видел впервые.

Геннадий Викторович водил по разным уголкам огромного города, знакомил с историей нового Азербайджана, освободившегося от опеки Москвы, рассказывал о современной жизни и проблемах, с которыми приходится сталкиваться.

Экскурсию с родным городом мы начали с Бульвара. Здесь и вокруг все знакомо, начиная с парашютной вышки, и много нового, чего не было в последний приезд с женой Людмилой в 1969 году. Выискивая глазами знакомую телевизионную вышку, которая, значительно выросла и переместилась, я не мог не заметить отсутствие многолетнего символа города – гигантского С. М. Кирова, в гимнастерке и огромных сапожищах, на господствующей над городом высоте в парке своего имени. В этот год, при мне завершалось строительство трех оригинальных небоскребов в виде огненных факелов. Через несколько лет они стали символом нового Баку, продолжая и сегодня соревноваться с историческим символом города – Девичьей башней.

В городе безжалостно разделались с советским наследием.

– Даже для музея не сберегли, разбив на кусочки, голову бывшего руководителя ЦК КП Азербайджана С. М.Кирова (1921—1926 гг.). На месте памятника возвели мемориал «Аллея шахидов» – в память о жертвах кровавой бойни 20 января 1990 года, – рассказывал мне Геннадий Викторович.

В России эти исторические события мало кто помнит, если вообще знает. В январе 1990-го в Баку проходили многотысячные демонстрации с требованием перемен и независимости Азербайджану. Вместо независимости, по просьбе местного партийного руководства и прямому распоряжению М.С.Горбачева, в Баку ввели войска и жестоко расправились с демонстрантами. По оценкам бакинцев, погибли более 500 человек, официальные цифры – 170 убитых и более 700 раненых: азербайджанцев, русских, евреев, татар.

Независимость Азербайджану пошла на пользу, в отличие от большинства бывших республик СССР. Столица очень изменилась. Советские панельные пятиэтажки частично снесены, частично реставрированы, облицованы современными материалами. Приведены в порядок дома ⅪⅩ – начала XX века, в разных районах выросли и продолжают расти небоскребы. Заменены советские названия улиц с именами местных и российских политиков, улицы Ленина, проспекты разных лет Октября. Кириллица заменена латиницей. В городе и микрорайонах на улицах чисто, красота, порядок в скверах и парках. Не встретил ни одного таджика с метлой и совком, бакинцы сами содержат город в чистоте.

Не носят в Баку знаменитые кепки – «аэродромы». У рынков не увидел мужиков – бездельников, толкущихся у входа, целыми днями разглядывающих проходящих мимо женщин.

– Все наши бездельники к вам в Россию уехали, прокомментировал мои наблюдения, – Геннадий. – В Баку, да и районах Азербайджана, не побездельничаешь. Работать приходится.

Русская семья Людмила и Геннадий, их дочь Светлана выросли в Баку, глубокими корнями укрепились в местной культуре и традициях, свободно общаются на языке, никуда уезжать из Азербайджана не собираются. Поездили по миру, немало повидали, кроме Баку, другого любимого города, для них нет.

Рос я в сталинское время, и начну с человека, именем которого стала эпоха. С имени Сталина.

Моё знакомство с ним состоялось в первом классе, на второй или третий месяц учебы, в 1943 – м году. Это был год, с которого решением Совнаркома СССР, советская школа вернулась к дореволюционной системе раздельного обучения девочек и мальчиков, отмененной в 1918 году.

Первые палочки и крючочки, с хвостиками или без, выводили мы тогда деревянными перьевыми ручками с пером №86 в тетрадках в косую линию. Тетради такие, впрочем, как и в линейку, или клетку, в те времена были в дефиците. А в косую линию нельзя было купить даже на Кубинке, главной толкучке Азербайджана. Мама покупала там тетради в линию, а затем с помощью рейсшины или двух треугольников, наносила косые линии карандашом.

Спустя десятилетия, не помню, как в школе родилась идея от имени класса написать письмо Сталину, поблагодарить за наше счастливое детство, пожелать скорейшей победы на войне, и обратиться с просьбой, прислать тетрадей в косую линию и перьев №86, только ими разрешалось писать. У Нины Николаевны – моей первой учительницы, или завуча школы, а может у инспектора РОНО? Писали такие письма в других классах? Не знаю, спросить не у кого.

Трудно представить, в разгар войны, когда еще продолжалась историческая битва на Курской дуге, «дедушка Сталин» нашел время прочитать письмо первоклашек и ответить.

Прислал посылку с тетрадями, ручками, новыми Букварями и конфетами. Каждому в классе, помню, досталось по одной конфете «Мишка косолапый» с репродукцией Шишкинских медведей на фантике, который я берег полгода, пока не поменял во дворе на саккиз (жвачку из серы). Кроме «Мишки косолапого» каждому вручили «сталинский подарок» – еще по три сливочных ириски, несколько тетрадей, красную деревянную ручку, коробочку перьев №86 и нескольких перьев – «лягушек», писать которыми не разрешалось, но рисовать танки и самолеты удобно. Всем классом потом сочинили мы текст благодарности великому другу детей и послали в Москву, в Кремль.

С высоты лет, понимаю, письмо наше вряд ли передали вождю, да оно дальше РОНО или райкома партии и не пошло бы! Восхищаюсь работой идеологов и пропагандистов того времени. В трудные годы всеобщего дефицита, сумели преподать отличный урок заботы вождя о детях, родителям и самим детям! Могут ли дети забыть эту посылку!

Через десять лет, мартовским холодным утром мы, десятиклассники Мингечаурской средней школы №3, стояли на школьной линейке, слушали трагическую информацию Директора о смерти нашего любимого вождя, и вместе с учителями, не стесняясь слез, плакали. Слезы были искренними.