Владимир Циканов - Господа офицеры. Часть вторая

С северной стороны темнело, уходя вверх и вдаль, такое знакомое Зардевское ущелье, теперь, казалось, ставшее нам родным. Ближе к крепости и немного выше того места, где мы стояли, виднелся весь в «зелёнке» 12 12 «Зелёнка» ― территория, покрытая растительностью (деревья, кустарники и т.д.) , закрытый и спрятанный за листвой растущих деревьев кишлак. До него по прямой было метров 500—600.

Тем временем инструктирующий нас замполит с затушенным окурком в руке уже стоял на последнем месте нашего экскурсионного маршрута. Он продолжал: «Итак. Внимание! Дальше ― наши действия. Подходим именно сюда, к этой бойнице 13 13 Бойницы – это проёмы по 50—60 см шириной, расположенные в крепостной стене, через каждые 2,5—3 метра. . Повторяю, с обязательно затушенным окурком». Всё, что он говорил, он в обязательном порядке демонстрировал: «Становимся вот сюда, бросаем вниз за территорию крепости окурок. Расстёгиваем штаны, становимся как можно удобнее здесь, чтобы не свалиться вниз. Голову прижимаем вовнутрь, чтобы голова не высовывалась из-за каменной бойницы. И… оправляемся. Дальше, сделав все свои дела, вылезаем из бойницы и быстро-быстро и прямо-прямо возвращаемся, застёгивая ширинку, вон туда, за стену на место курения». Замполит-командир с радостной улыбкой на лице от предвкушения ближайшего ужина и с чувством исполненного долга, что нам всё досконально объяснил, наглядно всё показав практически, уточнил: «Всем всё понятно? Тогда можно подойти всё пощупать, потрогать своими руками и другими частями тела. Примериться, прицелиться и пострелять, как это делал я. Всё! Инструктаж закончен».

«Да!», ― добавил он, ― «Почему надо подходить именно к этой бойнице, которую я вам указал? Потому что вы видите, что все остальные заложены мешками с песком. Вам несподручно с них будет. Ну, мы эти места своего опорожнения, периодически меняем…» Мы все, наверное, этот спектакль воспринимали скорее в шутку, больше скептически, чем всерьёз! Улыбаясь и даже откровенно смеясь, каждый из нас по очереди подошёл к тому месту, где всё так доходчиво продемонстрировал инструктирующий.

Когда подошла моя очередь, я протиснулся между шершавыми стенами в бойницу и заглянул вниз. От открывшейся каменной бездны, которая, помимо высоты крепости с пятиэтажный дом, уходила почти вертикально вглубь примыкавшего к стене ущелья, испытал невероятное чувство страха. Ну, лётчиком быть – это одно. А испытывать страх высоты натурально и естественно за пределами кабины летательного аппарата – это другое. Необъяснимое чувство чего-то захватывающего, неизведанного и неимоверно страшного. Чтобы заглянуть вниз и увидеть всё, что там на дне, равно, как и сделать отсюда все дела, которые так наглядно демонстрировал замполит-командир, надо ещё было подняться на каменный выступ внутри бойницы величиною с высокую ступень пьедестала почёта, с каких награждали в то время передовиков соцсоревнований или призёров спортивных состязаний.

Кпепость Бахарак

От гипотетического представления, что может случиться с тем, кто нечаянно упадёт вниз и осознания того, что даже труп упавшего достать никто не сможет, стало настолько не по себе, что даже закружилась голова. Я быстро слез и ушёл, подумав о том, что я лучше буду терпеть, если даже очень приспичит…

После инструктажа мы приступили к застолью.

Как я уже отмечал, периодически, прерывая свой ужин, мы выходили на то место курения и за перекурами, и между всяческими нашими разговорами, шутками и прибаутками изрядно захмелевших мужчин, мы как бы между прочим делали всё то и так, как показывал командир батальона. Всё строго по его «инструкции». Терпеть, как, может быть, каждый из нас думал про себя до этого, уже ни у кого не получалось. После принятия «на грудь» страхи свалиться с крепости в пропасть как-то притупились и приутихли.

В один такой наш общий выход, когда мы, как и положено, стояли за стеной, не высовываясь на открытую площадку, Игорь Татаринцев как-то очень стремительно и неожиданно для всех нас отделился от группы с зажжённой сигаретой в зубах и быстро-быстро засеменил к бойнице, расстёгивая на ходу штаны. Точнее, никто не видел, что он делал в тот миг, когда шёл справить свою нужду, по причине кромешной тьмы и оттого, что он был повёрнут к нам задом. Просто я сам так предположил, потому что не затушенная сигарета была у него в зубах, а не в руке. Значит руки у него были свободны. Что же ещё в это время он мог ими делать? Как-то неправдоподобно скоро, почти мгновенно он дошёл до того места, где все мы делали это дело, и какие-то секунды там «копошился».

Никто даже и глазом не успел моргнуть, как в это самое мгновение в тишине ночи раздался громкий с протяжным гулом эха в горах выстрел. Почти одновременно – щелчок попадания пули в каменную стену и свист отлетающих от неё осколков. Затем – тяжёлый хлопок от падающего тела Игоря… Наступила зловещая тишина… Несколько секунд полное молчание в окружающем пространстве нарушал только шум глухо тарахтевшего где-то вдалеке дизеля. Лично для меня эти мгновения тянулись очень долго. Сознание пронзила и парализовала единственная мысль: «Пипец! Беда не приходит одна!.. Допрыгались! Допились!.. Вот теперь мы точно не выполнили распоряжение командира «вернуться всем в целости и сохранности!..»

Эта мысль точно была не в голове ― она прошла так, что как будто бы что-то материальное действительно прошило меня снизу-вверх, поразило меня чем-то невидимым, хуже удара током. Я предельно ясно ощущал своё состояние тогда. В следующие после предельного внутреннего оцепенения мгновения в голове понеслись мысли… Захаровские: «Нас не спрашивают! Нас душат! Козыри – буби, господа офицеры…!»

После напряжённой паузы кто-то (не я!) осторожно и тихо позвал: «Игорь! Игорь… Ты живой?» Через пару долгих секунд послышалось кряхтение и шумное сопение самого Игоря. Послышалось, что он вполголоса говорил сквозь зубы: «… такую-то мать! На х*й! Вроде живой…» Далее неслись в темноту только непечатные выражения…

Одновременно от того места, где он лежал, в нашу сторону с невероятной, просто неописуемой скоростью поползло что-то тёмное. Нет! С такой скоростью человек ползать не может, только бегать. Но он полз! … Это был Игорь. Поравнявшись с нами, он резко вскочил под разразившийся громкий и радостный хохот всех присутствующих. Нам всем было ужасно смешно и от радости, что всё благополучно закончилось, и от того, что Игорь так быстро полз. Но сам он не смеялся…

Мы вернулись в комнату, где проходило застолье. Лампочка горела очень тускло, но всё равно состояние Игоря было видно всем. Он был абсолютно цел и невредим, но бледен, как полотно. В стиснутых зубах по-прежнему торчал уже успевший потухнуть окурок. Вся одежда с ног до головы была в грязи и пыли, ещё и слегка мокрая от наших общих брызг, которым не суждено было долететь до дна ущелья с одной из самых высоких стен бахаракской крепости.