Ярослав Венд - Армейские записки

Тут вышли наши сержанты, я быстро подбежал к ним и доложил о случившемся. И началось…

Через двадцать минут часть была похожа на разворошённый улей. Бегали офицеры с выпученными глазами, сержанты с красными и сосредоточенными лицами а мы, рядовые, сидя в расположении, ждали дознавателей. Потому как опрашивать решили всех, поголовно. Шутка ли? Труп солдата. Да ещё и выбросившегося из окна (или ему кто-то помог?). Почему? Кто? Зачем? Вопросов много, а дознавателей двое.

Так или иначе, но вся эта некрасивая история дошла до высшего руководства в Москве, где была собрана комиссия, направленная в нашу часть. В связи с этим, всех рядовых из штаба было решено убрать (меня в том числе), ибо их место на объектах, а не в штабе с офицерами.

Объект, который мне выпал, назвался «Шушары». Название мне не понравилось сразу (что-то крысоподобное в его звучании). Появились какие-то нехорошие предчувствия, оправданные кстати. Однако, делать нечего, приказ – есть приказ. Загрузившись в новенький ПАЗик, мы отправились на объект. Часть пути проходила по окраине города. Со скучающим видом я сидел и смотрел в окно, обозревая городской пейзаж. Ничего особенного окраина как окраина. Люди спешат по делам, шофёры улыбаются нам, солдатам, кто-то приветственно даже махал, что меня, откровенно говоря, очень удивило и смутило.

Сам объект находился за городом, но не сильно далеко от части.

Строился там, как я уже говорил выше, то ли завод, то ли ангар какой-то заграничной автомобильной компании, но пока там были только горы песка, лужи, строительные вагончики, поставленные друг на друга, да непонятные металлоконструкции, которые со временем должны были стать скелетом будущих помещений.

Выдали мне рабочую форму: бушлат на два размера больше, да сапоги на три размера больше. В общем выглядел я как Филлипок, передвигаться нормально не представлялось возможным, ходил и смешил всех окружающих, да я и сам не мог сдержать смеха от такого своего вида. Но вскоре случилась совсем не смешная история.

Был дан приказ убрать обрезки металлоконструкции с дороги. Такие небольшие, не сильно тяжёлые (хотя, и не скажу что совсем лёгкие), их нужно было скидывать в овраг, который шёл справа. Таскать ничего не нужно. И вот иду я, отшвыриваю эти стальные обрезки и вроде как ничего страшного, солнышко припекает, обед приближается.

Дохожу почти до конца дороги, а там немного притопленная в песке болванка, последняя осталась…

До сих пор не понимаю как это произошло, но вот страшная боль и хруст в левом колене. Оно как у кузнечика складывается и снова встаёт на место, в глазах потемнело от боли, кубарем лечу с оврага. На самом деле это всё в одно мгновение произошло, вы это дольше читали.

Лежу внизу, ничего не понимаю, боль адская. Ползу вверх. Вылез. Сижу, потираю колено. Смотрю на обрезок, который пытался поднять, а он оказывается длинный и глубоко в песке застрял, а так как у меня сапоги на пару размеров больше были, то я на песчаном откосе подвернул ногу. Иду еле-еле. Доковылял до вагончика как во сне.

Снял сапоги и штаны, гляжу на колено, а оно на глазах становится размером с небольшой кочан капусты. Тут зашёл лейтенант Царёв, который был старшим в нашей группе, и в собственно отвечал за всё что с нами могло произойти. У него глаза лезут на лоб, спрашивает что случилось и как. Я ему рассказал, выслушал от него пару ласковых, по поводу моей неуклюжести. Конечно, он понимал, что если случится серьёзная травма, то ему влетит по полной. Быстро встав со стула, он куда-то пулей вылетел из вагончика, прибежал через пару минут, держа в руках странный небольшой пакетик. Оказалось что это был сухой лёд «Снежок», надавив на пакетик, там начиналась какая-то химическая реакция и он становился ледяным.

Прибинтовав пакетик к колену мне было велено сидеть не двигаться и ждать, когда приедет автобус и повезёт нас в часть, на обед, где я и останусь, пока опухоль не сойдёт.

Кто же знал что это теперь надолго…

Где-то через неделю выяснилось, что колено у меня не проходит, хотя и не так сильно болит. В санчасти мне сделали пару каких-то уколов. Каких? От чего и для чего? Я не знаю. Но, вроде, боль стала терпимей и я искренне надеялся, что всё пройдёт. Тем не менее, на стройку меня больше не отправляли, а отправили в какую-то столовую при заводе, в городе Пушкин (не путать с Пушкино в Московской области). В мои обязанности там входило раздавать еду рабочим, мыть посуду, полы, выливать помои и быть на подхвате во время приготовления блюд. В общем тоже работа не пыльная и если бы не больное колено, то вполне себе приятное место для несения службы. Работаешь в помещении, которое чистое, отапливается, всегда рядом с едой, а не как большинство наших ребят на других объектах в холод и дождь скачут по строительным лесам и месят цемент. Никто из офицеров над тобой не стоит, которые всегда найдут чем занять солдата, если он не работает. А тут только три женщины работают. Правда они вызывали у меня довольно странные ассоциации: одна была похожа на спившуюся Пахмутову, другая на весёлую жизнерадостную хрюшку, а третья на ведьму, хотя и очень добрую. Но если честно, то коллектив был дружный и приятный.

Тем не менее, чувствовал я себя разбитым корытом и боялся за свою ногу. Так как периодически колено начинало болеть с такой силой, что хоть на стену лезь. Да ещё одна из работниц столовой перепугала меня всякими страшными историями об операциях и прочих нехороших вещах.

У меня там появилось любимое место, где я и написал несколько заметок в свой дневник. Это было хозяйственное помещение, в котором хранились овощи. Очень чистое и светлое, отделанное белым кафелем, с окном под потолком, в котором пахло морковкой, капустой, тыквой. Мне нравилось там сидеть в тишине и мечтать о чём-нибудь. Оно было отделено от столовой длинными изогнутыми тёмными коридорами и туда не доносились никакие звуки. Было тихо и спокойно.

На втором объекте я проработал недолго. Начальница столовой, видя мои муки с коленом, позвонила нашему начальнику части, подполковнику Глухарёву и сказала, что она на себя ответственность за меня брать не собирается. Пусть меня в санчасть кладут или в госпиталь отправляют, а так, хоть претензий ко мне она не имеет, как к работнику, но с таким коленом мне у неё на объекте делать нечего.

Третьего августа меня положили в нашу санчасть. Заведовал ею капитан Разумов или, как его все называли, Капитан-ракета. Почему? Об этом вы узнаете если захотите прочесть следующую главу.

Что из себя представляла санчасть? Она занимала довольную большую часть первого этажа. Вдоль центрального коридора с двух сторон шли разные помещения: палаты (большая и малая), так называемая карантинная, умывальник, туалет (о нём я отдельно расскажу), душевая, клизменная, хлораторная, физиотерапевтический кабинет (да, был и такой и даже с разными аппаратами), кабинеты фельдшера, медсестры, начальника санчасти и столовая. В общем всё вполне прилично, если честно. Не смотря на то, что это был первый этаж, решётки на окнах отсутствовали, но ручки с окон оказались сняты, а где они хранились – секрет.