Иван Баграмян - Так шли мы к победе

Когда я потребовал подробнее осветить положение частей 2-го гвардейского и 103-го стрелковых корпусов, действовавших в непосредственном соприкосновении с противником, Чистяков доложил, что они находятся в 10 километрах к востоку от Друи и у озер Укла и Богиньское. Заметив, что примерно на этом рубеже с утра они вели бои, он детально обрисовал положение полков, которые непрерывно атаковали противника и продвигались вперед.

— А не измотаете ли вы свои корпуса каждодневными атаками? — засомневался я. — Ведь они должны подготовиться к новому рывку.

— Нет-нет, — поспешно заверил командарм. — Мы атакуем только передовыми отрядами, а главные силы приводим в порядок.

Решение Чистякова мне понравилось: ведь продолжая атаки, он не позволял фашистам закрепиться на новых рубежах.

Встретившись с генералом А. П. Белобородовым, я и ему приказал тоже не стоять на месте, а продолжать теснить противника, не давая ему закрепляться на занимаемых рубежах. Молодой командарм заверил, что с утра следующего дня два его стрелковых корпуса, вышедшие на линию городов Видзы и Константинов, продолжат продвижение на запад.

Стало быть, получилось, что, хотя до 9 июля войска 1-го Прибалтийского имели передышку для подготовки к новой операции, паузы в ходе наступления фактически не было: четыре наших стрелковых корпуса передовыми частями продолжали медленно теснить врага на запад.

На следующий день Чистяков доложил, что его корпуса очистили от фашистов местечко Друя и прорвались на подступы к озеру Даугайляй и к местечку Войпнюны. Прикинув на карте, я с удовлетворением отметил: части 6-й гвардейской продвинулись на запад от 10 до 20 километров. Почти таких же успехов добилась 43-я армия. Генерал И. И. Людников прислал донесение о том, что его корпуса почти по плану выдвигаются к линии фронта.

Некоторое замедление марша объясняется необходимостью часто развертывать авангарды для уничтожения блуждающих по тылам фашистских разрозненных частей. Он сообщил, что передовые части армии как раз завершили разгром крупной группировки фашистов, пробивавшейся на запад. Командовавший этой группировкой генерал-лейтенант Винцент Мюллер взят в плен вместе с многими офицерами и солдатами.

Когда я доложил возвратившемуся от А. И. Еременко А. М. Василевскому о том, что мы не только готовим новую операцию, но и продолжаем наступать, он, взвесив все «за» и «против», одобрительно отнесся к решению не прекращать продвижение на запад частью сил армий Чистякова и Белобородова. Маршал информировал также о своих переговорах с И. В. Сталиным, которого он просил ускорить переход в наступление двух соседних фронтов, и сообщил, что осуществить это войска 2-го Прибалтийского смогут не раньше 10–11 июля, а 3-го Прибалтийского — к 16–17 июля. Представитель Ставки объявил, что отныне он постоянно будет находиться при штабе нашего фронта, где уже к тому времени развертывался специальный узел связи, который должен обеспечивать ему постоянные контакты с командующими 2-м Прибалтийским и 3-м Белорусским фронтами, а также с Москвой.

Поздно вечером позвонил А. П. Белобородов и доложил, что в штаб 1-го стрелкового корпуса прибыли представители литовского партизанского отряда имени Костаса Калинаускаса, которым командовал легендарный Бронюс Урбанавичюс, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза. Они сообщили, что по дорогам, ведущим к линии фронта, идет интенсивный подвоз войск и техники, что партизаны предпринимают решительные меры для того, чтобы сорвать воинские перевозки.

С утра 9 июля в сражение были введены подошедшие остальные корпуса 6-й гвардейской и 43-й армий, и наступление обрело еще большую силу. Генерал Белобородов в конце дня с гордостью сообщил, что его корпуса пересекли железную дорогу, связывающую Даугавпилс с Вильнюсом. Он, конечно, мог гордиться успехами своей армии. Ведь свою задачу она выполнила досрочно.

Белобородов сказал, что он мог продвинуться еще дальше, если бы 1-й танковый корпус участвовал в наступлении. Когда я спросил о местонахождении танкистов, командарм не мог ответить. Только после настойчивых поисков штаб фронта обнаружил 1-й танковый корпус в районе белорусского городка Видзы, оставшегося уже в глубоком тылу наших войск.

Поэтому я потребовал от начальника штаба доложить, почему корпус задержался и не выполнил приказ о выходе к линии фронта. Генерал В. В. Курасов объяснил, что танкисты, совершая марш, неожиданно натолкнулась в Видзах на сопротивление довольно крупной группировки врага, прорывавшейся из окружения. Вместо того чтобы обойти ее, корпус ввязался в бой.

Я уважал храброго командира 1-го танкового корпуса, но его неоправданной задержкой в тылу был возмущен и попросил Курасова передать ему мой строжайший приказ — немедленно обойти Видзы и выполнять поставленную задачу. Иначе он строго будет наказан.

К сожалению, в этот день не смогла добиться решающего перелома в ходе наступления 6-я гвардейская армия. Узнав о незначительном ее продвижении, я связался с командармом и потребовал объяснений.

И. М. Чистяков ответил, что такого ожесточенного сопротивления его армия не встречала с самого начала наступления.

— Создается впечатление, — сказал oн, — что противник тоже решил наступать, ибо с каждым днем он активизирует контратаки. Сегодня наша разведка выявила две свежие пехотные дивизии — двести шестнадцатую и двести восемьдесят восьмую. Пленные показывают, что они еще совсем недавно находились перед фронтом наших соседей.

— Вот и хорошо, — успокоил я огорченного командарма. — Чем больше противник снимет войск перед нашими соседями, тем скорее они прорвут оборону и придут нам на помощь.

Для меня, в общем-то, не было неожиданным медленное продвижение армии Чистякова. То, чего я опасался, началось: враг пытался организовать удар во фланг главным силам нашего фронта, а для этого начал вводить новые войска в районе Даугавпилса, откуда так удобно идти на соединение с войсками группы армий «Центр».

Прибывший около полуночи из 39- й армии генерал Ф. Н. Бобков доложил, что она сосредоточилась в указанном районе южпее Подбродзо (Пабрадс) и завтра с утра начнет удар на Укмерге, то есть южнее армии Л. П. Белобородова.

Докладывая о задачах следующего дня, генерал В. В. Курасов сказал:

— Итак, с девятого июля на каунасеном направлении у нас будут наступать уже две армии. Можно счиать, что мы точно выполним директиву Ставки.

Ввод в сражение армии И. И. Людникова увеличил темп наступления. К исходу 10 июля генерал Белобородов сообщил, что его армия оседлала шоссе, соединяющее Даугавпилс с Каунасом. Людников тоже порадовал: 39-я успешно продвигалась на юго-запад.