Василий Емельяненко - В военном воздухе суровом

Утром и летчик и техник вооружились лопатами. Копать решили у каждого деревца, не пропускать даже вчерашние ямки.

К полудню измучились, присели на пеньки передохнуть. Лиманский жадно глотал табачный дым.

К концу третьего дня Лиманский не мог в глаза летчику смотреть. Он сказал:

- Вот что. Миша... Ты улетай, а я останусь. Пусть хоть камни с неба валятся, я должен найти. Все здесь перекопаю...

- Найдем сегодня, обязательно найдем. Не горячись, постарайся вспомнить приметы.

Но Лиманский никак не мог припомнить, сколько шагов он тогда отмерил от большого дерева. Да и дерева этого не нашел. Поднялся техник, побрел вдоль посадки подальше от села. "Где-то в подсолнухах обмундирование закопали, - его вообще не найти..." - подумал он и со злостью поддел носком сапога попавшуюся под ноги веточку. Проследил, как она закувыркалась в воздухе и упала. Случайно заметил на ней косой срез ножом, - от этого вздрогнул, остановился. Ветка лежала около толстого пня. Может, это было то самое большое дерево, на крону которого он забросил ветку с саженца? Поднял срезанную веточку, вернулся, увидел в пяти шагах от пня саженец со срезанной верхушкой. Прислонил срез к срезу - они точно совпали.

Застучало в висках: "Пять шагов, пять шагов..."

Схватил лопату, начал копать. И вдруг лопата уперлась во что-то упругое. Опустился на колени, разгреб руками, ломая ногти, еще стылую землю.

Вот он, резиновый сверток, перевязанный шнурком от ботинка...

Развернул маску противогаза: там потемневший орден, чуть отсыревшее удостоверение личности, а в портсигаре - будто только вчера туда вложенный прикушенный на изгибе партийный билет.

Лиманский заплакал...

И почему-то пришло ему на память гадание цыганки: "А счастье тебе выпадет через позднюю дорогу..."

...После окончания войны прошло пять лет. Андрей Петрович Лиманский был еще на военной службе. Проводились сборы офицеров запаса. Лиманский был преподавателем. Делая перекличку по списку, он задержался на одной фамилии.

- Младший техник-лейтенант Танцюра!

- Я, Алексей Танцюра! - поднялся невысокого роста человек.

Первым сорвался с места преподаватель. Старые друзья долго душили друг друга в объятиях...

Танцюра был схвачен фашистами в лесопосадке у Новой Царевки, когда сделал предупредительный выстрел. Прошел плен, Освенцим и был освобожден советскими войсками.

Не так давно навестил я Андрея Петровича Лиманского в Омске. Встретил меня в аэропорту с бывшим техником моей эскадрильи Михаилом Моисеевичем Коганом.

Распахнул дверцу автомобиля:

- Извини, что не на "Волге", зато на своем... - Лиманский гордо восседал за рулем ухоженного "газика".

- Как приобрел? Такие ведь не продаются, - спросил его.

- За несколько лет собрал своими руками из утиля.

Андрей Петрович руководит лабораторией технического моделирования детского Дома техники. Питомцы Лиманского конструируют самоходные ракетные установки, самолеты, танки, корабли. Не одна модель была удостоена золотой медали на Всероссийском смотре.

- Как сын?

- Авиатор. Летать любит - хлебом не корми...

"Нечисть"

Нам пришлось снова лететь на Волгу - за самолетами и пополнением летчиков.

Перелет полка на фронт обошелся без происшествий. В головной эскадрилье рядом с командиром полка на этот раз летел Коля Смурыгов. Рука у него зажила, его назначили на должность начальника воздушно-стрелковой службы полка. Смурыгов ходил сияющий.

Нам торжественно вручили новые знаки различия - погоны со звездочками и гвардейские значки. Попрощались мы со своим Эн-Ша - Федором Васильевичем Кожуховским. Здоровье у него подкачало, получил перевод в тыловую часть.

После передышки - снова на фронт!

Приземлились неподалеку от разбитой немцами кубанской станицы Тимашевской.

В полку у нас уже были двухместные штурмовики. В задней кабине лицом к хвосту теперь сидел второй член экипажа - воздушный стрелок. Его задача отражать нападение "мессершмиттов" с задней полусферы - излюбленного направления атак вражеских истребителей. Стрелков готовили на краткосрочных курсах из числа оружейников, техников и даже пехотных пулеметчиков. Никто из них до этого не имел летной подготовки и не знал сложных правил стрельбы по воздушным целям.

В Тимашевской мы распевали новую песню. Слова придумали сами, а мелодия была из кинофильма "Юность Максима":

Крутится-вертится ИЛ над горой,

Крутится-вертится летчик-герой,

В задней кабине сидит паренек,

Должность у парня - воздушный стрелок...

Паренек - это для рифмы. Были у нас такие стрелки, которые многим летчикам в отцы годились. А среди стрелков была бойкая девушка Саша Чуприна, стриженная под мальчишку: тоже мне паренек!..

Хоть огонь одной пушки не сравнить с мощью четырех "эрликонов", а потери от вражеских истребителей резко сократились: фашистские пилоты теперь шли на сближение с опаской, постреливали чаще издалека. Но из-за того, что задняя кабина была защищена броней несравненно слабее, чем у летчика, самолеты стали нередко возвращаться с задания с ранеными, а то и с убитыми стрелками. Поэтому сохранившиеся в полку одноместные штурмовики были нарасхват.

- Пусть лучше самого убьют, чем привозить мертвого друга.

Леня Букреев одним из первых начал осваивать полеты с воздушными стрелками. Поначалу двоих - Мишу Бубакина и Леонида Болдина - потерял. А вот с Васильевым он совершил уже 45 боевых вылетов. Как говорится, слетались.

...Как-то воздушные стрелки ввалились ватагой в столовую к ужину и привели с собой приблудную собаку. Она худущая, клочья рыжей шерсти в репьях, хвост повис как плеть.

Собака была истощена, однако от стола к столу за подачками бегать не стала. Кто-то высоко подбросил кусок хлеба: "Лови!" Рыжая гостья лишь укоризненно взглянула на шутника. Она легла под столом у ног воздушного стрелка сержанта Николая Наумова, который первым ее приласкал. Не хотела, как видно, привлекать внимания нашей многочисленной братии.

Наумову было лет под тридцать. В свободное от полетов время любил он бродить около аэродрома и собирать ромашки. Глянешь, бывало, на этого человека и невольно подумаешь: "Зачем его послали на войну, где могут убить?"

Усевшись за стол, Наумов начал кормить собаку. К нашему удивлению, та не хватала пищу из рук, а терпеливо выжидала, пока косточка или порция каши окажется на фанерке, которую Наумов специально принес в столовую.

- Смотри, как деликатно язычком работает, - подмигнул Борис Папов - летчик стрелка Наумова.

Сосед Папова, к которому тот обратился, Костя Аверьянов, тоже не спускал глаз с рыжей. Он охотно поддержал разговор о собаке:

- Самая обыкновенная дворняга. Если б ты знал, какие умницы попадаются среди этой породы: по глазам наши мысли могут угадывать.