Натан Гимельфарб - Записки опального директора

Перетицкий взял на себя согласования с горкомом и обкомом партии и мы стали готовиться к отъезду.

Новым директором Молодечненского комбината стал Славиковский, который до этого был главным инженером “Белглавмясо”. Это был опытный и грамотный инженер, но уже в предпенсионном возрасте. Он не проявлял большой активности в работе, не выступал с инициативами, но дело своё знал и выполнял добросовестно. Когда сложилось безвыходное положение с подбором кандидатуры на должность директора в Молодечно, Перетицкий решил пожертвовать своим заместителем и предложил ему эту должность. К его удивлению, Славиковский без долгих раздумий дал согласие. На то у него были свои основания. Надоела канцелярско-бумажная работа в подчинении своевольного строгого хозяина, аппаратные сплетни и сведения счетов, безперспективность своего служебного положения при непрерывных реорганизациях в управлении промышленностью. В должности директора он решил поработать до конца трудовой деятельности и выйти на заслуженный отдых с персональной пенсией, которая полагалась руководителю предприятия.

Бронислав Андреевич просил меня пересмотреть своё решение об отъезде, мотивируя это многими вполне резонными доводами. Главным из них было доброе ко мне отношение партийных органов. Он не видел оснований к изменениям в этом важном для меня вопросе в будущем. На новом месте всё может сложиться по другому. Он рассказал как совсем недавно обошлись с рядом хороших работников Главка после очередной проверки работы с кадрами в аппарате “Белгламясо”. Перетицкий получил партийный выговор с занесением в учётную карточку за “серьёзные недостатки” в подборе и воспитании кадров. Его вина состояла в том, что на руководящие должности выдвигалось мало молодых специалистов коренной национальности, а руководителями отделов и главными специалистами работало много евреев. Он был вынужден по разным надуманным предлогам освободить или понизить в должности ряд ценных работников, в том числе главного бухгалтера и начальника планового отдела.

Славиковский обещал предоставить мне полную самостоятельность в работе и широкую возможность для проявления производственной и творческой инициативы.

Около месяца упорствовал новый директор, задерживая меня на работе при наличии приказа вышестоящей организации о моём освобождении. Только в середине сентября он отдал мне трудовую книжку, сделав в ней собственноручную запись о моём увольнении.

До слёз трогательным было прощание с работниками комбината. Вместе с директором мы обходили производственные участки, ремонтные мастерские, заводоуправление. Всюду были слова благодарности, тёплые пожелания и напутствия.

Меньше четырёх лет прошло со времени моего приезда сюда, а как много сделано. Вместо маленькой кустарной хладобойни, где преобладал ручной труд, выросло новое предприятие с современной техникой и передовой технологией, созданы хорошие условия для труда и отдыха работников. По существу образовался новый коллектив.

Когда мы уходили из колбасного цеха ко мне подошёл обвальщик мяса Василий Шебеко. Он приехал из Орши, как только мы оттуда уехали. Ему одному удавалось за смену отделить 1,5 тонны мяса от кости, поэтому его методы работы изучала лаборатория научной организации труда. Со слезами на глазах он спросил:

-А как же я теперь?

-Я говорю тебе только до свидания, Вася. Приезжай в любое время, - ответил я ему, - и в порыве чувств мы расцеловались.

Жаль было покидать предприятие, в становление которого отдано так много сил, оставлять коллектив, ставший мне за эти годы таким родным и близким, уезжать из города, где я почти не чувствовал унижений на национальной почве.

В Гомеле было намного теплее, чем в Молодечно. Светило солнце, деревья ещё не сменили свой зелёный наряд, а в скверах и в парке было много цветов. Город выглядел нарядным и очень чистым. Чем-то он напомнил мне Одессу. Конечно, он был намного меньше Одессы и в нём не было моря, но зато здесь была судоходная река Сож и прекрасный парк. Мне показалось, что это лучший парк, который мне когда-нибудь приходилось видеть.

Хорошее впечатление произвёл вокзал. Не только своими размерами, которые тоже впечатляли, а больше каким-то уютом и порядком, которые видны были с первого взгляда. Меня поразило объявление по радио о наличии свободных мест в комнатах отдыха, которыми могут воспользоваться не только транзитные пассажиры, но и все желающие. Такого мне в последнее время слышать не приходилось. Обычно во всех гостиницах я встречал поблекшую от времени вывеску: “Свободных мест нет”. На вокзалах, если когда-нибудь и удавалось устроиться, то только на одну ночь, до прихода поезда. Я решил воспользоваться такой редкой возможностью и был удивлён, когда миловидная девушка спросила:

-Вам одноместный или двухместный номер, и как долго вы собираетесь у нас гостить?

-Одноместный на трое суток, - выпалил я, - чуть не заикаясь от радости.

Я оставил свой чемоданчик в уютном номере гостиницы и решил побродить немного по городу. Был утренний час и можно было не торопиться на комбинат. На довольно просторной привокзальной площади стояло несколько троллейбусов, которые по мере загрузки отправлялись к центру. Никакой толчеи и давки, как бывало в Одессе или даже в Минске. Я вышел на площади Ленина, погулял по парку, полюбовался новым зданием театра и прошёлся по центральным улицам города. Они отличались чистотой, обилием зелени и цветов. Кафе и рестораны рекламировали свои закуски и напитки, обслуживая покупателей в открытых верандах или прямо за столиками, установленными на тротуарах. Побывал и на рынке. Он оказался большим и обильным, особенно на овощи и фрукты. Цены были значительно ниже, чем в Молодечно и в Минске.

Понравился мне Гомель уже при первом знакомстве и я поспешил с выводом, что в выборе своём не ошибся. . .

Троллейбусом поехал в Новобелицу, где располагался Гомельский мясокомбинат. Это один из районов города, находящийся за Сожем. С центром его соединяет мост по которому ходят троллейбусы. Здесь много крупных промышленных предприятий пищевой и деревообрабатывающей промышленности. “Родные запахи”, присущие только предприятиям мясной промышленности, безошибочно указали мне путь к намеченной цели. Ещё издали заметил картину, присущую большой стройке. По фасаду перемещался мощный башенный кран из новой серии, которые только появились у строителей. На подмостях многоэтажного здания работали каменщики. Панорама с улицы указывала, что комбинат по своим масштабам на порядок выше Молодечненского.

Заводоуправление впечатляло своими размерами и богатством убранства. Блестящие паркетные полы, узорные занавеси на окнах, ковровые дорожки в коридорах и ковры в приёмной указывали на достаток и наличие твёрдой руки хозяина.