Натан Гимельфарб - Записки опального директора

Нашему отъезду из Гомеля больше всех сопротивлялись дети. Они просили оставить их здесь до лета, до окончания учебного года. Так мы и решили на семейном совете.

Обычно молчаливый водитель служебной “Победы” Николай Иванович Хотяинцев на обратном пути в Могилёв вдруг разговорился. Его тронули добрые слова многочисленных моих друзей и знакомых, которые пришли попрощаться со мной перед отъездом.

- С Зиняевым так прощаться не будут, - многозначительно произнёс он.

В порыве чувств он стал мне жаловаться на Жудрака и Зиняева за их грубое отношение к людям и равнодушие к их нуждам. Он работал на комбинате со времени демобилизации из армии, за это время уже сменилось несколько директоров и все они были удивительно похожи друг на друга. Старались как можно больше урвать себе и мало думали о своих подчинённых. Глядя на это, рабочие тоже не очень выкладывались на работе и старались что-нибудь вынести с комбината. По его словам многие выносили продукцию не только для нужд своей семьи, но и для продажи, а некоторые на этом даже разбогатели. Он считал, что слишком жестоко наказывают рабочих за мелкие хищения, а воры-профессионалы, которые на этом наживаются, остаются неуловимыми и безнаказанными.

Человек он, чувствовалось, был порядочным и скромным. Как рассказывала мне инспектор по кадрам, Громыко, что жила с ним по соседству, жил он очень бедно и с трудом сводил концы с концами. Его жена нигде не работала, так как была занята уходом за малолетней дочерью, родившейся калекой и не подымающейся с постели. Несмотря на малую свою зарплату, бедность и нищету в доме, Николай Иванович ни разу не был задержан с похищенной продукцией. За многие годы работы шофёром он не допустил ни одного дорожно-транспортного нарушения и содержал машину всегда в исправном состоянии. Он строго соблюдал правила движения и никогда не превышал дозволенную скорость. Когда я как-то спросил нельзя ли чуть побыстрее ехать, он охотно согласился и послушно произнёс:

- Сейчас, сейчас, товарищ директор!

Когда же я посмотрел на стрелку спидометра, то убедился, что она осталась в прежнем положении, на скорости предписанной дорожным знаком.

Он потом много лет возил меня на различные служебные мероприятия и, как бы я не торопился, мне не приходило в голову просить Николая Ивановича прибавить скорость, так как знал, что это занятие бесполезное.

Забегая вперёд скажу, что Хотяинцев еще несколько лет оставался водителем служебной легковой машины и лично я его работой был вполне доволен. Сменили его на этом посту не по моей инициативе и вопреки моему желанию.

Нового директора мне пришлось ждать долго. Дела на комбинате пошли на поправку и руководство Совнархоза, местные партийные органы не торопились менять руководство. Жудрак теперь реже вмешивался в управление предприятием и часто подчеркивал, что на это его раньше вынуждали нерадивые и безвольные руководители комбината.

На партийных активах и пленумах горкома и обкома партии нередко отмечались положительные перемены, происходящие на мясокомбинате, а на очередной партконференции меня неожиданно избрали членом пленума горкома.

Бируля выполнил свои обещания в части финансовой помощи комбинату и, с учётом положительных изменений в производственных показателях по итогам работы за первое полугодие, предприятие было снято с особого режима кредитования и расчётов.

Были выполнены задания по поставкам продукции и на расчётном счёте, впервые за последние годы появились свободные деньги. Стало возможным не только выплачивать премии по действовавшим положениям о премировании, но и ввести новые формы поощрения, стимулирующие рост объёмов производства, повышение производительности труда, снижение затрат и улучшение качества продукции. Все это заметно повысило материальную заинтересованность работников в результатах труда и повысило уровень их заработков.

По итогам работы за второй квартал комбинату, впервые за все послевоенные годы, была присуждена третья республиканская премия.

Хоть размер этой премии был небольшой и была она не первой и не второй, а только третьей, для вручения комбинату положенной в таких случаях Почётной грамоты Совнархоза прибыл начальник управления мясной промышленности Бируля. Это было его первое посещение комбината со времени исполнения мною обязанностей директора и главного инженера. Он не скрывал своего удовлетворения положительными переменами и на собрании, посвященном вручению Почётной грамоты, назвал их революционными. Была выражена надежда, что достигнутые успехи будут закреплены и комбинат прочно займёт почётное место среди предприятий мясной промышленности республики. Бируля обещал рассмотреть подготовленные предложения по расширению и реконструкции мясокомбината, и выделить капиталовложения на эти цели. В качестве первоочередной задачи коллектива он назвал повышение качества продукции.

В ходе осмотра производственных и вспомогательных цехов я конкретно обосновал необходимость и экономическую целесообразность их реконструкции. Из других просьб, с которыми обычно в таких случаях обращаются к начальству, главной была - назначение нового директора. Совмещение обязанностей главного инженера и директора на мой взгляд отрицательно сказывалось на результаты работы и я искренне просил ускорить решение этого вопроса.

Бируля заверил, что вопрос о назначении директора или главного инженера в ближайшее время будет решен. Он даже раскрыл причину задержки его решения. Руководство Совнархоза считало целесообразным оставить меня в должности директора, а главного инженера подобрать с моим участием из молодых специалистов, работающих на комбинате. Такие предложения были представлены в обком партии и ЦК КПБ.

Не скрою, что мне было лестно слышать об этом из уст начальника управления. Более того, было и подспудное желание попробовать себя в роли первого руководителя, дающей больше прав и возможностей для самостоятельного решения вопросов хозяйствования и управления предприятием, но в памяти вставали примеры Уткина, Гельфанда, Любана, которые, обладая не меньшими знаниями и значительно большим опытом, не избежали печальной участи, которую раньше или позднее познают большинство руководителей-евреев.

Вот почему я искренне просил Бирулю оставить меня в должности главного инженера с тем, чтобы дать возможность сосредоточиться на вопросах техперевооружения, качества продукции и технического творчества.

Несмотря на веские доводы, начальник управления остался при своём мнении и обещал вернуться к этому вопросу, когда станет известно мнение парторганов.