Ричард Колье - Дуче! Взлет и падение Бенито Муссолини

Из окна дома Лия де Мариа смотрела на уходивших. Кларетта, которая была ей очень симпатична, куталась в шарф. Весь день потом Лия ломала себе голову, что же ожидает столь приятных людей. В полдень она принесла им прямо в спальню кое-что покушать. Они сидели на постели, укутав ноги для тепла одеялами. Женщина покушала маисовую кашу и выпила молока, мужчина взял кусочек мортаделлы, хлеб и немного салями. Ни тот, ни другая не притронулись к домашнему сыру, который она специально подогрела, и это ее немного обидело. Когда она через некоторое время возилась в саду, то увидела, как мужчина, стоя у окна, показывал женщине вершины Вал-Теллины.

Ее удивило, что мужчина был очень похож на Муссолини, о чем она сказала молодым партизанам, сторожившим эту парочку у дверей спальни. Оба рассмеялись и ответствовали:

— Да, он действительно похож на Муссолини, но, конечно, это не он.

Поднимаясь по лестнице, чтобы привести в порядок постель, она увидела, что оба парня спешили догнать уходивших. Тут-то у нее возникло подозрение. Наволочки подушек были мокры от слез и перемазаны краской для ресниц и бровей.

Когда «фиат» тронулся с места, Кларетта не плакала. Сидя на заднем сиденье, она держала Муссолини за руку. Оба они показались Дженинацце странно спокойными. Спускаясь под гору, машина двигалась со скоростью похоронных дрог, так как впереди нее шел не торопясь Лампреди. Моретти тоже ушел вперед. На переднем сиденье находился только Аудизио с автоматом в руках, постоянно смотревший назад.

Проехав пятьсот метров от крутого поворота дороги, он приказал остановиться. Водитель увидел, что они подъехали к железным воротам виллы Белмонте, каменные стены которой густо заросли плющом. За домом виднелось озеро. Выйдя из машины, Аудизио подошел к воротам, открыл калитку, затем вернулся и сказал Муссолини и Кларетте:

— Выходите.

Рукой показал им, чтобы они шли к дому, и пошел за ними следом.

В пятнадцати метрах от озера их ожидал Моретти, а на повороте дороги в пятидесяти метрах сзади двое партизан перекрыли дорогу, шедшую из деревни. Между ними и автомашиной находился Лампреди. Так что бежать было некуда.

Джузеппина Кордаццо, тридцатитрехлетняя горничная, убиравшаяся наверху, была удивлена происходившим. Недавно мимо дома проехала автомашина с людьми в голубых беретах с красным флагом. Теперь же к воротам подъехала незнакомая машина и остановилась. Она немедленно побежала к хозяйке дома, сидевшей в саду и читавшей газету.

— К нам пытается въехать какая-то автомашина, — запыхавшись, произнесла она.

В этот момент женщины увидели подходившего к ним мужчину, крикнувшего хриплым голосом:

— Идите в дом, или вы будете убиты!

Забежав в дом, они подскочили к окну. К своему удивлению увидели какую-то молодую женщину, пытавшуюся обнять стоявшего рядом с ней мужчину, и двух вооруженных людей, находившихся неподалеку.

Дженинацца толком не расслышал, что сказал Аудизио. А тот жестко произнес:

— По приказу командования добровольческого корпуса «Свобода» на меня возложена миссия привести в исполнение приговор итальянского народа.

Кларетта вскрикнула, поняв ранее Муссолини, что это был конец, и стала кричать:

— Вы не можете лишить нас жизни таким образом! Вы не можете так поступить!

— Отойдите в сторону, или будете убиты первой! — рявкнул Аудизио в ответ.

На лбу его показался пот, и он нажал на спусковой крючок автомата, но тот заклинило. Тогда он выхватил пистолет из кобуры, раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало. Обернувшись к Моретти, Аудизио крикнул:

— Дай мне свой автомат!

Моретти тут же подбежал к нему и передал вошедший в историю длинноствольный французский автомат калибра 7,65 миллиметра, образца «Д-Мас», выпуска 1938 года, номер Ф.20830 с трехцветной лентой на цевье.

Муссолини расстегнул свою серо-зеленую куртку, впервые в своей жизни избавившись от страха, и произнес отчетливо своему палачу:

— Стреляйте мне в грудь.

Кларетта попыталась схватить ствол автомата. Когда же Аудизио дал очередь, она была сражена наповал и упала, держа в руке стебелек какого-то растения, сорванного ею по дороге. Тогда Аудизио дал две короткие очереди по Муссолини, выпустив девять пуль. Четыре попали диктатору в нисходящую аорту, а другие — в бедро, шейную кость, затылок, щитовидную железу и правую руку.

Женщины на вилле Белмонте панически отпрянули от окна. До их слуха донеслись две сухие очереди, и наступила тишина. Прижавшись друг к другу, они молчали, дрожа всем телом. С гор донеслось эхо выстрелов, похожее на гром.

Струйки горячей воды падали в ванну. Остановившийся в гостинице «Галлия» в Милане полковник Чарльз Полетти, только что назначенный военным губернатором Ломбардии, с удовольствием подставлял под воду лицо и руки. Теперь американец мог спокойно оценить события прошлой ночи, самой ужасной в его жизни.

Со своим помощником, британским полковником Артуром Хенкоком, Полетти ехал всю ночь из Флоренции в надежде, что американцы освободили Милан. Большую часть пути на крыльях его «альфа-ромео» лежали партизаны, почти постоянно стрелявшие в воздух, составлявшие его эскорт. В 9.30 утра 29 апреля он понял, что офицер, помощник Марка Кларка по гражданским делам, был слишком оптимистичным. Добравшись до Милана за двадцать четыре часа до прибытия туда командира корпуса генерала Уиллиса Криттенбергера, Полетти и Хенкок выяснили, что город находился в руках партизан.

Полетти был еще в ванне, когда к нему вошел его водитель, произнесший задыхаясь:

— Эй, полковник, Муссолини — в городе!

Сердце Полетти упало.

— И для этого мы тащились сюда всю ночь, — устало отреагировал он. — А где?

Капрал быстренько уточнил у горничной, которая и рассказала ему эту новость: «На площади, называемой Пьяцца ле Лорето».

Полетти подумал, что ему делать, и решил:

— Поехали туда.

Когда Хенкок сказал, что еще не побрился, Полетти выговорил ему:

— Не корчи из себя британского сноба! Муссолини в городе появляется не каждый день.

Не зная, что Муссолини уже схвачен, Полетти ожидал: это будет последнее обращение дуче к народу.

Утро было незабываемым. Как только автомашина с партизанским эскортом отъехала от гостиницы, перед ними во всей красе предстала горная вершина Монте-Роза, находившаяся в двадцати километрах от швейцарской границы. Солнце поднялось уже довольно высоко, а по улицам шествовала колонна женщин-фашисток с намалеванными алой краской на лбах серпом и молотом. Когда же машина сквозь толпы народа повернула к площади Пьяцца ле Лорето, перед глазами Полетти показалась невероятная картина. Американец увидел дуче, висевшего вверх ногами на специально сооруженной виселице. Рядом с ним висела Кларетта Петаччи, а далее еще тринадцать фашистских боссов, среди которых были Алессандро Паволини и брат Кларетты, расстрелянные экзекуционным взводом в Донго сразу же после смерти Муссолини. На грузовике, окрашенном желтой краской, они были затем доставлены в Милан под покровом темноты и повешены на том месте, где немцами в августе 1944 года были расстреляны пятнадцать патриотов. Таково было страшное возмездие коммунистов.