Иосиф Лаврецкий - Эрнесто Че Гевара

«Возможно, что половина бойцов погибнет в боях. Но да­же если только один из нас уцелеет, то это обеспечит вы­полнение поставленной перед нами главнокомандующим Фиделем Кастро задачи. Тот, кто не желает рисковать, может покинуть колонну. Он не будет считаться трусом». Несколько человек пожелали остаться в горах. Подавляю­щее же большинство выразило готовность следовать за Че.

Предполагалось, что отряд Че, используя грузовики, как это сделали в свое время бойцы Рауля, сможет, двигаясь по проселочным дорогам, проскочить в про­винцию Лас-Вильяс за четыре дня. Однако Че не по­везло.

30 августа восьмая колонна спустилась со Сьерра-Маэ­стры в район Мансанильо. Здесь ее ожидали грузовики, а на импровизированный аэродром должен был прибыть самолет из-за границы с оружием и боеприпасами. Само­лет прибыл, но противник обнаружил повстанцев и взял под артиллерийский обстрел аэродром и окрестную зону. Ураганный обстрел продолжался всю ночь. К утру про­тивник подошел к аэродрому. Че приказал сжечь самолет, так как существовала опасность, что он попадет в руки врага. Пришлось сжечь и грузовики, батистовцам удалось захватить бензовоз, что лишало партизан горючего. Не­смотря на эту неудачу, Че повел свой отряд на запад, надеясь раздобыть грузовики на Центральном шоссе, на участке между Мансанильо и Байямо.

Действительно, в этом месте партизанам удалось по­лучить автомашины, но воспользоваться ими они не смог­ли: разразился жестокий циклон, ливни вывели из строя все проселочные дороги. Передвигаться же по Централь­ному шоссе было слишком рискованно — оно охранялось крупными силами противника.

«Нам пришлось отказаться от грузовиков, — вспоми­нает Че. — С этого момента мы продвигались на лошадях или пешком. Дни шли за днями, становилось все труд­нее, хотя мы находились на дружественной нам террито­рии провинции Ориенте. Мы форсировали вышедшие из берегов реки и ручейки, превратившиеся в бурные пото­ки, стараясь не замочить боеприпасы, оружие. Искали новых лошадей на смену усталым. По мере удаления от провинции Ориенте мы старались избегать населенных мест».

9 сентября авангард отряда Че попал в засаду в ме­стности, известной под названием Ла-Федераль. Хотя повстанцам удалось уничтожить засаду, убив двух солдат и пятерых взяв в плен, но и они понесли потери — два бойца были убиты и пятеро ранено. Теперь партизаны были обнаружены противником, который стал преследо­вать их по пятам.

Вскоре отряд Съенфуэгоса, двигавшийся параллель­ным курсом, соединился с Че, и обе колонны некоторое время шли вместе, отбиваясь от непрестанных атак ба­тистовцев и их авиации.

Партизаны передвигались по болотистой необжитой местности, где их преследовали мириады москитов-крово­сосов, от которых отбиться было значительно труднее, чем от солдат Батисты.

Однажды вечером повстанцы услышали по радио со­общение начальника генерального штаба генерала Табернильи о том, что войска разгромили «орды Че Гевары». Это хвастливое сообщение батистовского сатрапа вызва­ло веселое оживление среди бойцов, но их настроение от этого не улучшилось.

«Уныние, — пишет Че, — постепенно овладевало бой­цами. Голод и жажда, усталость и чувство бессилия перед силами противника, который с каждым днем все крепче брал нас в окружение, и главным образом ужасная бо­лезнь ног, известная крестьянам под названием «масаморра» и превращавшая каждый шаг бойца в невообра­зимую пытку, сделали из нас бродячие тени. Нам было трудно, очень трудно продвигаться вперед. С каждым днем ухудшалось физическое состояние бойцов, и скудная еда не способствовала улучшению их плачевного со­стояния.

Самые тяжелые дни выпали на нашу долю, когда нас окружили в районе сахарного завода Барагуа. Мы были загнаны в зловонные болота, оказались без капли питье­вой воды. С воздуха нас постоянно атаковала авиация. У нас не было ни одной лошади, чтобы перевозить по неприветливым горам ослабевших товарищей. Ботинки совсем развалились от грязной морской воды. Колючие травы больно ранили босые ноги. Наше положение было действительно катастрофическим до тех пор, пока мы с большим трудом не прорвали окружение и не достигли знаменитой тропы, ведущей из Хукаро в Морон, место, навевавшее исторические воспоминания. Именно здесь в прошлом столетии, во время войны за независимость, происходили кровавые бои между кубинскими патриота­ми и испанцами. Только мы успели прийти в себя, как на нас обрушился ливень, вдобавок противник продолжал нас преследовать, что заставило нас вновь двинуться в путь. Усталость одолевала бойцов, настроениеих стано­вилось все более мрачным. Однако, когда положение ка­залось безвыходным, когда только оскорблениями, ру­ганью или мольбой можно было заставить выдохшихся бойцов продолжать поход, вдали мы узрели нечто, что оживило нас и придало новые силы партизанам: на за­паде засверкало голубое пятно горного массива Лас-Вильяс».

Описывая тяжелый поход, который своими драмати­ческими эпизодами напоминает страницы «Железного по­тока» Серафимовича, Че умалчивает, как обычно, о том, что пришлось испытать ему самому в эти суровые дни. Однажды, когда колонна была на марше, Че вдруг упал как подкошенный. Бойцы подбежали к нему. Он казался мертвым. В действительности же он спал как убитый. Его свалила с ног усталость.

Разделяя лишения, выпавшие на долю его бойцов, страдая от приступов астмы, Че в отличие от своих под­чиненных не мог ни жаловаться, ни проявлять недоволь­ство. Как командир, он должен был подбадривать бойцов, укреплять их волю к сопротивлению, внушать им уве­ренность в неизбежность победы. Он не мог себе позво­лить даже намека на слабость. И то, что он вел себя именно так, сплачивало вокруг него бойцов, вызывало к нему чувство уважения.

Батиста приказал во что бы то ни стало перехватить и уничтожить восьмую колонну в районе Камагуэя. Ко­мандующий войсками тирана в этой провинции в секрет­ной инструкции от 6 октября писал, что он готов «тру­диться 24 часа в сутки, отказаться от завтрака, обеда и сна», чтобы преградить путь «ордам» Че, и призывал своих подчиненных следовать его «доблестному» приме­ру. «Они не пройдут! — хвастливо заявлял этот вояка. — Повстанцы всего лишь темные гуахиро, вооруженные до­потопными ружьями, с ними расправиться плевое дело». Между тем он же жаловался: «Мы, точно пораженные атомными лучами, боимся этих невежественных грабите­лей». Однако преодолеть этот страх и вдохновить на сме­лые подвиги своих подопечных батистовскому стратегу не удалось.

16 октября восьмая колонна, пройдя свыше 600 кило­метров от Сьерра-Маэстры, наконец достигла заветных гор Эскамбрая. Это уже была большая победа повстанцев, чувствительный удар по авторитету Батисты и его мно­готысячной армии, которая, несмотря на имевшуюся в ее распоряжении авиацию и другие технические сред­ства, оказалась не в силах преградить путь бойцам Че. Пошатнулась и репутация американских военных совет­ников, под фактическим руководством которых действова­ли кубинские каратели.