Михаил Филиппов - Осажденный Севастополь

Управляющий встал и, грузно переваливаясь, отвел Глебова в сторону.

— Деньги, пожалуй, найдутся, только скажите наперед, сколько вы дадите процентов?

— Как процентов? — вскричал Глебов, покраснев от негодования. — Кому я должен дать проценты?

— Если вы так кричите, то и я вынужден сказать при всех, так как это вовсе не особенная тайна, — нахально сказал управляющий. — У нас водится отчислять на наше ведомство шесть процентов — как видите, совсем немного, казенный процент!

— Господа офицеры, — сказал Глебов, едва сдерживая себя, — призываю вас всех в свидетели, что господин управляющий хочет взять с меня взятку.

Пехотные офицеры уставились в землю, а штаб-ротмистр с важностью сказал:

— Господин поручик, мы в семейные дрязги не мешаемся… У меня правило: сору из избы не выносить.

При этих словах вся фигура управляющего потряслась от смеха.

— Это черт знает что такое! — вскричал Глебов и выбежал из кабинета, захлопнув за собою дверь.

Он быстро шагал по присутственной зале и уже был подле выхода, когда его догнал секретарь, юркий человечек с довольно приличной физиономией, безукоризненно чисто одетый, с прической в виде хохолка.

— Господин поручик, господин поручик, куда вы?

— Да с вами никакого дела нельзя иметь! — сказал Глебов.

— Вы, вероятно, от господина управляющего? — вполголоса сказал секретарь. — Он человек крутой и старых правил… Вы не беспокойтесь, мы и без него вам все дело устроим-с.

— Делайте как хотите, но я сегодня должен получить деньги. Солдаты едят гнилые сухари, лошади дохнут с голода, а тут денег не добьешься, без того чтобы…

— Тс… к чему же так? — умоляющим голосом произнес секретарь, прикладывая палец к губам. — Ну, старик наш сболтнул что-нибудь, а вы и поверили! Он, вероятно, насчет процентов?.. Поверьте, это пустяки, так просто, упрямится, потому что денег действительно мало; надо же что-нибудь придумать, чтобы не ломились в дверь.

Физиономия секретаря показалась Глебову заслуживающей доверия. Глебов последовал за ним, к его столу, окруженному приемщиками.

— Видите ли, — сказал секретарь, вдруг изменив умоляющий тон на официальный. — Сегодня вам денег, во всяком случае, дать нельзя. Сегодня мы удовлетворяем только тех, о ком имеем предписания главнокомандующего, чтобы рассчитать их немедленно. Впрочем, позвольте мне справиться.

Глебов закусил губы, и, пока секретарь собирал какие-то справки, он, от нечего делать, стал рассматривать валявшиеся на столе ордера. Сидевший тут же писарь так углубился в переписывание бумаги, что не заметил, как Глебов, взяв лежавший сверху ордер, стал читать его.

Глебов читал и не верил своим глазам. Это был подписанный князем Меншиковым ордер о немедленной выдаче двадцати пяти тысяч рублей командиру подвижного парка на фуражное довольствие лошадей в ноябре.

"Что это значит?" — думал Глебов. — Парк не стоит даже на позиции, а светлейший велит ему выдать деньги на ноябрь. А мы находимся в виду неприятеля, терпим нужду и не удовлетворены еще за октябрь, а некоторые батареи даже за сентябрь!"

Между тем секретарь, наводя справки, разумеется, в кабинете управляющего, возвратился к своему столу.

— Объясните, пожалуйста, что это такое значит? — спросил Глебов, показывая ордер.

Секретарь покраснел как рак и, почти выхватив ордер, сказал:

— Сделайте одолжение, не трогайте бумаг. Вам сказано, завтра получите все деньги сполна, чего же больше? А ты, болван, чего глазеешь по сторонам! — прикрикнул он на писаря. — У тебя все бумаги растащат, тебе все равно, скотина!

Писарь, у которого горло было повязано засаленным платком, охриплым голосом проговорил что-то в свое извинение.

— Так попрошу вас завтра, — сказал секретарь, но, как бы подумав, прибавил: — А впрочем, вот что, господин поручик. Не придете ли ко мне сегодня пообедать?

— Что вы?.. Мне ехать пора. Какой тут обед!

— Да, может быть, тогда сообща обсудим, как вам удобнее получить деньги.

— Я желаю их получить сейчас же, без всяких обедов.

— Экий вы несговорчивый какой!.. Ну да послушайте, перестаньте упрямиться! "Ведь экая шельма, — думал секретарь. — Вероятно, себе хочет два процентика, ну, так бы и сказал сразу!" Вот что! — вдруг воскликнул секретарь, приложив палец ко лбу и как бы озаренный наитием свыше. Блестящая, скажу я вам, мысль! Пойдемте со мной к казначею, я вам, так и быть, постараюсь все уладить!

И он подхватил несколько опешившего Глебова за талию и повел его с собою в казначейскую комнату.

Казначей, пожилой уже человек, с вооруженным очками ястребиным носом и выдающимся острым подбородком, гладко выбритым, как и его верхняя губа, сидел, погрузившись в чтение газеты. Сторожа лениво ходили взад и вперед, ожидая приказаний. В комнате стоял еще усатый штабс-капитан в серой солдатской шинели с сумкой через плечо. Писарь щелкал счетами.

— Сейчас, господа, — сказал казначей, положив газету.

— Тобольскому пехотному, кто приемщик?

— Я-с, — отозвался штабс-капитан.

— Сейчас денежки вам полностью выдам, только вы нас совсем обанкрутите… Эдакая махина деньжищ…

Глебов удивился, как все это просто и как легко совершается казавшееся ему недоступным.

— Подай-ка сюда счеты! — крикнул казначей писарю. — Я сейчас проложу. Тэ-экс. Вам по трем статьям. (Он стал считать на счетах.) Так, кажется? Всего 21 327 рублей 15 1/4 копейки. Кажется, верно. Проверьте.

Казначей вынул из ящика несколько пачек ассигнаций и, смочив слюною пальцы, стал считать, изумляя Глебова своим проворством, пересчитывал по два раза, записывал на бумажке, клал на счеты, прикладывал к пачкам, перекладывал их с места на место и, кончив, сказал штабс-капитану:

— Получайте!

Штабс-капитан сел, засучил рукава, обнаружив мохнатые руки, и стал считать.

— Верно? — спросил наконец казначей.

— Так, — проговорил штабс-капитан. — Позвольте расписаться…

Пока штабс-капитан считал, Глебов заметил, что секретарь что-то шепчет на ухо казначею, и понял, что речь идет о нем.

— Ну, теперь, артиллерия, подъезжайте, — пошутил казначей.

"Господи, как все это легко и просто!" — подумал Глебов, едва веря своим ушам.

Казначей снова вынул несколько пачек ассигнаций.

— Мне бы серебреца немножко, — рискнул заметить Глебов. — Так рублей на триста.

— Нет, нет и не будет. Какое тут серебро! Теперь во всем казначействе и на пять рублей серебра не найдется. Извольте пересчитать.

Глебов стал считать и вскоре убедился, что не хватает около тысячи шестисот рублей. Только теперь он понял, в чем дело. Ясно, что с него вычли обычный процент.

— Позвольте, здесь неверно, — сказал Глебов, посматривая на еще не удалившегося штабс-капитана.