Михаил Филиппов - Осажденный Севастополь

Но мы предоставим историкам восстановить истину и воздать каждому из исторических лиц должное, а сами последуем за старшим из братьев Глебовых, Алексеем, который из гостиницы "Золотой якорь" поспешил в здание, где помещалось интендантство.

Было десять часов утра, но, зная, какая ватага приемщиков должна была нахлынуть в этот день, Глебов быстро шагал по грязным улицам, внутренне ругая себя за то, что увлекся разговором с братом и потратил столько драгоценного времени. Глебов не ошибся в своих опасениях: придя в интендантское управление, он застал здесь человек сорок приемщиков от разных частей войск. Лица большей части этих офицеров имели выражение, далеко не способное ободрить вновь прибывших. Видно было, что деньги достаются здесь не легко. В числе офицеров попался один гусар, которого Глебов немного знал.

— Ну, батюшка, попали, как говорится, в самый раз, — сказал гусар шепотом на ухо Глебову, отведя его в сторону. — Я вам скажу по секрету: мне писарь шепнул, что сегодня привезли из Петербурга миллион. Секретарь будет, конечно, врать нам с три короба, но вы ему не верьте, это христопродавец, впрочем, очень любезен, если вы сумеете его подмазать.

— То есть как это подмазать? — спросил вполголоса Глебов.

— Тс, тс… не кричите, а то еще услышит и обидится… Натурально как! Экая вы святая простота! А еще из университетских… Да вы, впрочем, математик; будь вы юрист — тогда другое дело, одним словом, предложите ему аржанов — и все будет чудесно.

— Я на это не уполномочен от своей батареи, — сухо ответил Глебов, высвобождая свою талию из объятий гусара.

Тот несколько насмешливо взглянул на Глебова и сказал:

— Ну, делайте как знаете. Я хотел вам дать товарищеский совет, а там как хотите.

Глебов, мало имевший случаев сталкиваться с дельцами и живший светлыми студенческими преданиями, был неприятно поражен словами гусара. Он знал, что наши войска терпят если не нужду, то, во всяком случае, крайний недостаток. Продовольствие армии было в совершенном беспорядке. Особенно же скудно было довольствие лошадей. На фураж отпускались огромные суммы, а между тем лошадей вместо сена кормили морскими сухарями да мелким дубовым кустарником. Солдаты так и выражались, что лошадей кормят дубьем. Глебов знал, что невозможные дороги столько же в этом виноваты, как и бесчестность некоторых командиров; но он считал таких командиров исключениями, был уверен, что два-три честных человека, подобных ему самому, могут переделать все. Об интендантстве он давно уже слышал весьма нелестные отзывы, но был уверен, что при своей энергии не дастся в руки никаким хищникам. Он твердо решил взяток не давать. "Ведь не могут же мне отказать в том, чего я требую по закону", — думал Глебов.

Но теперь размышлять более не было времени. Подойдя к чиновнику, который сидел, уткнувшись носом в какую-то ведомость, Глебов спросил, где управляющий.

— Да вы теперь едва ли сможете его видеть, — сказал чиновник, слегка оборачивая голову и щуря один глаз, и тотчас же опять уткнулся в свою ведомость.

— Однако мне надо его сейчас видеть. Я приемщик от легкой батареи четырнадцатой бригады.

— А, так бы и сказали… Пожалуйте, так через полчаса, направо в кабинет: там уже есть вашего брата довольно.

Глебова покоробил этот фамильярный тон.

— Я вас не спрашиваю, когда мне идти, а желаю только знать, где управляющий, — запальчиво сказал он.

— Так я же вам сказал, — пробурчал себе под нос чиновник и пробормотал вслед Глебову: — Ишь какой прыткий! Ну уж эти артиллеристы! Самый беспокойный народ.

Глебов вошел в кабинет, обширный, уставленный хорошею мягкою мебелью, с вышитыми бисером подушками на диванах и солидным письменным столом, на котором лежали кипы деловых бумаг и тома законов гражданских и военных.

Управляющий, тучный, но болезненный пожилой человек, сидел в широких креслах и говорил о чем-то с гусарским штаб-ротмистром, также развалившимся в креслах. Несколько пехотных офицеров сидели поодаль на стульях. Управляющий и штаб-ротмистр были веселы и разговаривали, по-видимому, вовсе не о деловых предметах.

— Где я могу видеть господина управляющего? — спросил Глебов.

— Я-с, чего вам угодно? — сказал управляющий, глядя вполоборота на вновь вошедшего.

— Я приехал от батареи четырнадцатой бригады за получением денег, сказал Глебов.

— А, отлично-с… Посидите немножечко, сейчас я с вами побеседую.

Глебов сел на первый попавшийся стул и ждал.

— Да, я вам скажу, что за конфетки! Пальчики оближешь! — продолжал штаб-ротмистр начатый раньше разговор. — Тут у вас в Симферополе действительно есть чем поживиться. Эдаких красоток и в столице не всегда отыщешь… Особенным успехом пользуются тут две девицы, дочери генеральши Минден, кажется близнецы. За ними положительно все увиваются — и наш брат, и доктора.

— Видно сейчас, что к меду и мухи льнут, — сказал управляющий.

— Видели вы, каких рысаков купил этот каналья доктор Протопопов? И какие дрожки! Я от души позавидовал.

— Да уж, я вам скажу, Протопопов охулки на руку не положит, — сказал управляющий, смеясь и пыхтя от мучившей его одышки. — Вот говорят об нашем брате… Это все, батюшка, нарекания-с. Комиссариат да комиссариат посмотрели бы на докторов! Вот где, я вам скажу-с, корень зла! Дерут в полном смысле слова и с живого и с мертвого, да еще вас уморят!

— Это верно! Лечат, как коновалы, вместо хинина дают прогорклую муку, а дрожки из рысаков небось заводят, — согласился штаб-ротмистр.

Глебов стал терять терпение.

— Извините, господин штаб-ротмистр, — сказал он, обращаясь к гусару. Вы, если не ошибаюсь, окончили ваши деловые объяснения с господином управляющим, а у меня дело спешное… Так позвольте уж сначала мне…

Штаб-ротмистр величественно осмотрел Глебова с ног до головы.

— Я вам не мешаю, господин поручик, — сказал он, продолжая сидеть в кресле напротив управляющего. — Секретов тут, надеюсь, нет?

— Разумеется, — сухо отвечал Глебов. — Прошу вас, господин управляющий, скажите мне определенно, в котором часу я получу сегодня деньги?

— Сегодня денег больше нет, — отрезал управляющий.

— Как так? Да ведь, говорят, сегодня из Петербурга прислан целый миллион!

— Миллион-то он миллион… и, во-первых, не миллион, а всего-то восемьсот тысяч, а во-вторых, у меня претензий на полтора миллиона… Извольте-ка всех удовлетворить! Вы не одни, вас всех пятьдесят приемщиков.

— Позвольте, — горячо сказал Глебов. — Я сегодня должен получить денег, и мне никакого дела нет…

— Вам-то нет дела, да мне дело… Впрочем, вы, как видно, по сей части неопытны, вам, должно быть, приходится в первый раз… Я скажу вам кое-что по секрету…